Перси Джексон и Лабиринт смерти

22
18
20
22
24
26
28
30

— Уж не чудовище, можешь не сомневаться.

— Это я и сама вижу. Я бы почувствовала, если б ты им был. Ты выглядишь ну… в общем, как все люди. Но ты ведь не обычный человек, правда?

Я сглотнул. Хотя за три года я уже ухитрился привыкнуть к мысли о том, кто я на самом деле, но мне еще никогда не приходилось говорить об этом ни с кем из смертных. Кроме мамы, конечно, но она и сама все знала. Не знаю почему, но я решился.

— Таких, как я, называют полукровками, — признался я. — Я только наполовину человек.

— А наполовину кто?

И ровно в этот момент в музыкальный класс ворвались Келли и Тамми. Створки двери оглушительно захлопнулись за ними.

— Ах, так вот ты где, Перси Джексон, — прошипела Тамми. — Что ж, пришло время твоего собеседования.

* * *

— Какие они гадкие! — выдохнула Рейчел.

Чирлидерши по-прежнему щеголяли в красно-белой форме, но теперь обе они вооружились малокалиберными скорострельными пистолетами.

— На что они похожи, по-твоему? — быстро спросил я, но Рейчел и слова не могла вымолвить от ужаса.

— Забудь о ней!

Выкрикнув эти слова как приказ, Тамми послала мне сияющую улыбку и двинулась в нашу сторону. Келли осталась у дверей, блокируя выход.

Мы оказались в ловушке. Я вроде понимал, что путь к выходу мне придется прокладывать силой, но веселая улыбка на лице Тамми как-то обескураживала меня. Ее голубые глаза так ярко сверкали, и она до того красиво отбрасывала волосы за спину, когда они ей мешали…

— Перси, — предупреждающе шепнула Рейчел.

На что я чрезвычайно остроумно отозвался:

— А? Чего?

Тамми уже стояла рядом. И пушка, которую она держала в руке, была нацелена прямо на нас.

— Перси! — Голос Рейчел раздавался где-то далеко-далеко. — Приди в себя, ради бога!

Мне понадобилась вся моя воля, чтобы выхватить из кармана авторучку и сдернуть с нее колпачок. Ручка в одно мгновение превратилась в Анаклузмос — выкованный из бронзы меч длиною около трех футов. От него заструился слабый золотистый отсвет, и улыбка Тамми превратилась в злобную гримасу.

— Брось ты это, — запротестовала она. — К чему такие глупости? Лучше поцелуй меня.