Я кивнул. Большинству полукровок это было понятно.
— Я убежала, когда мне было семь, — говорила Аннабет. — Потом, встретив Луку и Талию, я подумала, что обрела семью, но она распалась почти сразу же. Что я хочу сказать… я ненавижу, когда люди обманывают меня, когда все вокруг временно. Я думаю, поэтому мне и хочется стать архитектором.
— Чтобы построить что-нибудь постоянное, — подсказал я. — Памятник прошедшему тысячелетию.
Она не отводила от меня взгляда.
— Похоже, речь опять идет о моем роковом недостатке.
Много лет назад в Море чудовищ Аннабет сказала мне, что самый главный ее недостаток — гордыня, убежденность, будто она может все. Я даже видел мельком ее самое сокровенное желание — показанное мне сиренами. Аннабет воображала своих отца и мать, они стояли перед перестроенным Манхэттеном, архитектором которого была Аннабет. Был там и Лука — вернувшийся на стезю добродетели, он приглашал ее домой.
— Кажется, я понимаю, что ты чувствуешь, — сказал я. — Но Талия права. Лука столько раз тебя предавал. Он и до Кроноса был полон злобы. Я не хочу, чтобы он опять мучил тебя.
Аннабет сложила губы трубочкой — сразу было видно, что она сдерживается, чтобы не вспыхнуть.
— И ты поймешь, если я и дальше буду надеяться, что ты, быть может, ошибаешься.
Я отвернулся. Мне казалось, я сделал все возможное, но настроение от этого у меня не улучшилось.
На другой стороне улицы ребята Аполлона устроили госпиталь, чтобы заняться ранеными — десятками полубогов и охотниц. Я смотрел, как работают лекари, и думал о том, что наши шансы удержать Олимп ничтожны…
И вдруг я оказался где-то совсем в другом месте.
Я стоял в удлиненном, грязном помещении бара с черными стенами, неоновым рекламным щитом и группой пьянствующих взрослых. Растяжка от стены до стены гласила: «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, БОББИ ЭРЛ». Из громкоговорителей доносилась музыка в стиле кантри. Бар был заполнен крупными людьми в джинсах и грубых рубахах. Официантки разносили подносы с напитками и перекрикивались. Это было одно из тех заведений, куда моя мама меня ни за что бы не отпустила.
Я стоял в дальнем углу помещения рядом с туалетами (откуда исходил не самый приятный запах) и древними игровыми автоматами.
— А, вот ты где, — сказал человек у одного из игровых автоматов. — Я, пожалуй, выпью диетической колы.
Это был упитанный тип в гавайской рубашке с леопардовой раскраской, в пурпурных шортах, красных кроссовках и черных носках — все вместе это выделяло его из остальных посетителей. Нос у него отливал ярко-красным цветом, а на курчавой черноволосой голове была повязка, словно он приходил в себя после сотрясения мозга.
Я моргнул.
— Мистер Д.?
Он вздохнул, не отрываясь от игры.
— Ах, Питер Джонсон, когда уже ты научишься меня узнавать с первого взгляда?
ebooksa