Аннабет сжала мой локоть, потом вышла вперед и встала на колени у ног матери.
Афина улыбнулась.
— Ты, дочь моя, превзошла все ожидания. Для защиты этого города, нашего символа власти, ты использовала все свои возможности — смекалку, силу и мужество. Мы не обошли своим вниманием, что Олимп… мягко говоря, поврежден. Владыка титанов нанес городу немалый урон, который должен быть ликвидирован. Мы, конечно, могли бы перестроить его с помощью магии, сделать его таким, каким он был. Но боги полагают, что город может быть более совершенным. Мы можем воспользоваться этой возможностью. И ты, моя дочь, должна стать архитектором нового города.
Аннабет недоуменно смотрела на нее.
— Моя… моя госпожа?
Афина улыбнулась уголками губ.
— Ведь ты же архитектор, разве нет? Ты изучала методы самого Дедала. Я не знаю никого другого, кто мог бы перестроить Олимп на будущие времена.
— Ты хочешь сказать… что я могу делать то, что мне нравится?
— То, чего хочет твое сердце, — сказала богиня. — Создай нам город, который простоит века.
— Если только в нем будет достаточно моих статуй, — добавил Аполлон.
— И моих, — согласилась Афродита.
— Эй, и про меня не забудьте! — сказал Арес. — Большие статуи с громадными острыми мечами и…
— Хватит! — оборвала его Афина. — Она уже все поняла. Встань, дочь моя, официальный архитектор Олимпа.
Аннабет поднялась и в недоумении направилась назад, ко мне.
— Ну, будет тебе где размахнуться, — сказал я, ухмыляясь.
На сей раз она не нашлась, что ответить.
— Мне… мне придется сразу начать проектирование. Нужны будут ватман… карандаши…
— Перси Джексон! — выкрикнул Посейдон мое имя, и оно эхом разнеслось по тронному залу.
Все разговоры смолкли. В комнате воцарилась тишина — только потрескивали поленья в очаге. Все глаза уставились на меня — богов, полубогов, циклопов, духов. Я вышел на середину зала. Гестия одобрительно мне улыбнулась. Теперь она снова превратилась в девочку и, казалось, была счастлива и довольна снова сидеть у огня. Ее улыбка воодушевила меня.
Сначала я поклонился Зевсу. Потом я встал на колени у ног моего отца.