Николай вздохнул.
– Мне неприятно об этом говорить, но мы обязаны сохранить монаху жизнь. Нужно выудить из него всю информацию о культе Беззвездного и о том, как святым удалось перенести нас сюда. Подозреваю, именно Елизавета разомкнула мои кандалы в ту ночь, когда я вырвался из дворца.
– Каким образом?
– Она говорила, что их сила простирается за пределы Каньона, но действует только там, где вера наиболее сильна. Той ночью Юрий был во дворце. Возможно, Елизавета его использовала: пока он отвлекал стражу, ее колючки или насекомые проникли в мою спальню.
Зоя фыркнула.
– Ты сам пригласил его во дворец.
– Следующего гостя разрешаю пригласить тебе. Мне нужны ответы, так что монах будет жить. Сколько – другой вопрос.
– В таком случае, не применить ли к нему легкие пытки? Или просто позволь мне часок поколотить его по башке.
– С удовольствием, но дело в том, что чувствую я себя неважно, и мне определенно не хочется умереть в этих лохмотьях. Надо выбираться отсюда.
Ветер, призванный Зоей, разметал песок вокруг монаха. Юрия уложили на спину, связали руки лоскутом от Зоиного кафтана и в придачу заткнули рот кляпом.
– Скажи, – Зоя накрыла ладонь короля своей, а другой рукой сотворила воздушную подушку для перемещения монаха, – это хоть сработало? Ты свободен?
– Свободен как птица, – подмигнул Николай.
Ему не хватило мужества сознаться, что он до сих пор ощущал присутствие монстра. Ослабевший демон скрывался где-то глубоко, зализывал раны, но по-прежнему поджидал шанса явить себя заново.
Какая бы сила ни была причиной царившего в Каньоне вечного сумрака, она рассеялась вместе со смертью святых. Меньше чем через час пути Николай и Зоя заметили в небе первые звезды.
Несмотря на усталость и раны, они шли вперед, пока вдалеке не забрезжил свет, а мертвые серые пески не сменились мягкой луговой травой. Николай охотно воспользовался бы гостеприимством первого же попавшегося крестьянина, однако рисковать не стал: нельзя, чтобы его узнали. Путешественники устроили привал в старом сарае. Там было сыро и неуютно, однако в противном случае им пришлось бы ночевать под сенью слив в фруктовом саду, а Николай не испытывал ни малейшего желания находиться среди деревьев.
Как приятно смежить веки и почувствовать приближение сна… Он уже никогда не будет воспринимать эту роскошь как должное.
Зоя еще до рассвета отправилась в Крибирск и довольно быстро вернулась с лошадями, целой охапкой дорожной одежды и юным целителем, которому поручила заняться ранами Николая.
– Прошу прощения, ваше величество, – извинился юноша, запечатывая проколы на ладонях короля. – Скорее всего, у вас останется шрам. Я еще только учусь…
– Шрам-то хоть хулиганский? – осведомился Николай.
– Э-э-э… глубокий, если вы об этом.