– Апрат? – нахмурилась Тамара.
– Лже-Ланцов. Ладно, неважно. И, да, я отдал Шенку настоящие чертежи. Мы собираемся вести войну, и керчийские деньги нужны нам не меньше, чем поддержка наших новых друзей из Шухана.
– Но земенцы… – запротестовал Толя.
– Не волнуйся, – перебил Николай. – Я дал Шенку то, чего он хотел, но скоро он поймет, что это вовсе не то, что ему надо. Иногда лучше накормить демона.
– Что это значит? – недоуменно спросила Женя. – Расскажешь, где вы были?
– И нашли ли средство? – подхватила Тамара.
– Нашли, – ответил Николай, – но оно не сработало.
– Значит, монах не пригодился? – задал вопрос Толя.
Николай бросил взгляд на Зою. Набрав полную грудь воздуха, она кивнула. Пора сообщить остальным.
– У нас плохие новости.
– Как, это еще не все? – не поверила ушам Женя.
– Равка, – в один голос произнесли Назяленская и Ланцов. – Плохие новости не кончаются, – закончил Николай.
Зоя уже вышла в вестибюль за пленником, чьи руки были крепко связаны за спиной. Разбудила его с помощью Жениных капель в красном флаконе, насладилась резким толчком, с которым он пришел в себя, кратковременным смятением во взгляде.
– При чем тут Юрий? – не поняла Женя. – Что он натворил? До смерти заговорил кого-нибудь скучными речами?
Зоя дернула за веревку, монах вышел на свет. С головы соскользнул капюшон.
Ахнув, Женя попятилась; ее рука взлетела к повязке, закрывавшей утраченный глаз.
– Нет. Не может быть. Нет.
Николай положил ей на плечо руку – постарался успокоить.
Монах оставался все таким же долговязым и тощим, но двигался теперь с каким-то новым изяществом. Он был гладко выбрит, без очков, потемневшие волосы уже не закрывали лба. Все черты полностью изменились, кости сделались тоньше, линии и контуры – элегантнее. Глаза, серые и блестящие, цветом напоминали кварц.
Тамара шагнула вперед, словно желая заслонить собой Женю.