Женщина средних лет с темно-каштановыми волосами, убранными в замысловатые косы, сидела, выпрямив спину, в одном из обитых кремовым бархатом кресел, стоящих у огня, и держала в руках чашку чая. И это оказалась не просто одна из сестер монастыря. На ней была темно-синяя мантия и пелерина, предназначенная для матери-хранительницы, самой главной монахини в монастыре. Ее лицо не показалось Нине знакомым, и Ханна, судя по краткому обмену взглядами, ее тоже не узнала. А ведь Ханна прожила в монастыре несколько лет. Но эта женщина определенно не могла быть и недавно поступившей послушницей. Так кем же она была и зачем появилась в Ледовом Дворе?
Нина и Ханна склонились в глубоких реверансах.
Брум указал рукой на женщину.
– Энке Бергстрин приняла на себя управление монастырем в Гефвалле после трагического исчезновения предыдущей хранительницы.
– Разве ее до сих пор не нашли? – спросила Нина голосом столь же невинным, как лепет младенца.
Было бы неплохо вынудить Брума занять оборонительную позицию, если он начнет задаваться вопросами, что произошло тогда в монастыре. А еще ей нравилось наблюдать, как он нервничает.
Брум переступил с ноги на ногу, метнув короткий взгляд на жену.
– Полагают, что она могла оказаться в крепости, когда прогремел взрыв. Монастырь брал в стирку одежду солдат.
На самом деле это было не более чем прикрытием их настоящей работы – присмотра за беременными гришами, которых пичкали
– Но с чего бы матери-хранительнице отправляться туда лично? – настаивала Нина. – Почему бы просто не послать одну из послушниц или монахинь?
Брум стряхнул воображаемую пылинку со своей шинели.
– Справедливый вопрос. Возможно, у нее было какое-то другое дело или она просто решила проверить работу сестер.
– Какая вы любознательная девушка, – заметила новая мать-хранительница.
Ее серо-голубые глаза блеснули под нахмуренными бровями, а губы сурово сжались. Неужели все хранительницы прямо из утробы матери появляются с таким кислым лицом? Или это раздраженное выражение приклеивается к лицу только после того, как они занимают этот пост?
– Простите меня, – потупилась Нина, присев в сдержанном реверансе. – Я не воспитывалась в монастыре, и, боюсь, по моим манерам это видно сразу.
– Ты не сделала ничего плохого, Мила, – сказала Ильва. – Нам всем любопытно.
– Что бы там ни произошло с прежней хранительницей, – быстро вставил Брум, – теперь энке Бергстрин заняла ее место и пытается навести порядок в монастыре после трагических событий в Гефвалле.
– Но зачем она здесь, пап? – спросила Ханна.
– Я не знаю, – резко ответил Брум. – Хранительница отказалась обсуждать цель своего визита в ваше отсутствие.