Правление волков

Когда они оказались на огромном открытом пространстве палубы, Нина разглядела мерцающие на равкианском побережье огни. Под покровом ночи «Левиафан» подобрался поближе к земле.

Когда они уже собирались войти в башню, их окликнули:

– Ханна Брум!

Принц Расмус шагал по палубе в военном мундире, окруженный королевской стражей, с мрачным Йораном за спиной. При виде юного дрюскеля Нина ощутила новую вспышку гнева. Она постаралась подавить его ради Ханны, ради их общей безопасности, но знала, что расплата неминуемо грядет. Конечно, Ханна хотела бы, чтобы Нина жила будущим, но та не могла этого сделать, пока не примирится с призраками своего прошлого.

– Что этот щенок здесь делает? – пробурчал Редвин. Затем с трудом выдавил из себя натянутую улыбку. – Ваше высочество, я и представить себе не мог, что вы почтите нас своим присутствием на борту «Левиафана».

– Почему бы и нет?

– Исключительно потому, что вам было бы намного безопаснее в Джерхольме, в окружении семьи.

– «Пасть Левиафана» достаточно безопасна для дочери коммандера Брума. Думаю, даже такой изнеженный принц, как я, может находиться здесь безбоязненно. Особенно когда моя страна воюет. Кроме того, кто-то же должен будет принять капитуляцию Равки. Идем, Ханна, посмотрим на вторжение вместе.

Он протянул ей руку.

Редвин загородил Ханну собой. Он действовал как солдат, не как политик. Никто не смеет противиться желаниям наследного принца.

– Что вы делаете, Редвин? – в панике зашептала Ильва. – Принц в своем праве. Ступай, Ханна. Мила…

– Мила может остаться с вами, – заявил принц. – Мне бы не хотелось, чтобы вы остались в одиночестве, Ильва.

Ильва застыла, не зная, что предпринять. Ханна не могла пойти с принцем без сопровождения компаньонки.

Йоран тоже чуть заметно качнул головой, но Нина не знала, как этому помешать. Она вцепилась в руку Ханны.

– Я бы предпочла, чтобы моя подруга пошла со мной, – сказала Ханна.

– Но твою подругу не приглашали, – ответил принц.

– Ваше высочество… – начала Ильва, взяв дочь под руку. Но взгляд принца не оставил места для возражений.

Ханна никогда прежде не оставалась с принцем наедине. Это было неприлично, даже неприемлемо. Если, конечно, он не собирался предложить ей брак. Неужели именно к этому все и шло? Собирался ли принц назвать Ханну своей невестой или решил просто использовать как пешку в своей бесконечной борьбе с Брумом? Правдой могло быть и то, и другое. Если он отведет ее на смотровую площадку без Милы в качестве компаньонки, ему придется сделать Ханне предложение, или ее репутация будет уничтожена. Никто больше не посватается к ней. А если он все-таки сделает предложение, Ханне придется сказать «да». Нине хотелось закричать. Им следовало бежать прошлой ночью, подальше от дворца, подальше от всего этого. Но эту катастрофу спровоцировала она сама. Она решила, что они с Ханной встанут между принцем и Брумом, став преградой на пути войны, а теперь эта преграда готова была пасть, как блокада Штурмхонда.

– Все будет хорошо, – сказала Ханна. А Нине на ухо прошептала: – Мы найдем выход. В нем еще есть что спасать. Я точно знаю.

– Идем же, Ханна, – поторопил принц. Он все еще протягивал ей руку. Это не было приглашением. Это был приказ.