Правление волков

Получилось ли у них? Его войскам не помешала бы подмога гришей и солдат Первой армии с юга. А ему необходимо было знать, что с ней все в порядке.

По линии равкианских войск прокатились приказы, и мгновение спустя второй залп ракет взмыл в воздух, направляясь еще глубже в ряды противника. Но на этот раз фьерданцы были готовы. Их танки покатились по тлеющим телам собственных солдат, и пехота рванула вперед.

Вот и все: два залпа, все их ракеты. Он видел, как в траншеях команда Леони перезаряжает пусковые установки, но эти ракеты были стальными, а не титаниевыми, и не содержали заряда. Николай не хотел, чтобы возможные шпионы Фьерды поняли, насколько Равка слаба.

Многие битвы велись неделями, превращая поле в мешанину из пуль и крови. Но Равка не могла себе такого позволить. У них было недостаточно вооружения, флайеров и солдат. Поэтому для них все решалось здесь и сейчас. Если святые следили за этим сражением, он надеялся, что они на стороне Равки. Надеялся, что они защитили Зою, сражающуюся на юге. Надеялся, что они поведут в бой и его.

– Проклятье, что ты делаешь? – рявкнул Толя. – Положи ружье.

Николай проверил прицел своего ружья.

– Даже я, знаешь ли, не рискну героически вылететь на поле боя без оружия.

– Ты отдаешь приказы и нужен нам живым, а не в качестве пушечного мяса для фьерданских пулеметов.

– Отдавать приказы могут и командиры. Это наш последний шанс что-то изменить. Если мы проиграем, Равке не нужен будет король.

Толя вздохнул.

– Тогда, полагаю, и королевские телохранители не понадобятся. Идем вместе.

Чем ближе они подходили к линии фронта, тем более оглушающим становился грохот танков и рев артиллерийских орудий, которые сливались в один сплошной гул, молотом бьющий по голове. Они шли сквозь ряды, мимо раненых и тех, кто еще готовился вступить в бой.

– Korol Rezni! – кричали солдаты при виде его.

Король шрамов. Больше его не раздражало это прозвище.

– Кто идет в битву со мной? – крикнул он в ответ.

И они проревели свои имена, следуя за ним по пятам.

Николай чуял запах пороха, горящей плоти и взрытой земли – словно все поле превратилось в огромную могилу. Ему вспомнился Хальмхенд, мертвые тела, лежащие вокруг, кровь на губах умирающего Доминика. «В конце концов эта страна уделает тебя, брат. Имей это в виду». Николай тогда поклялся, что найдет способ все изменить. Но в конце концов вся его дипломатия и изобретения привели к тому же самому – к кровавой бойне.

Сначала он шел, затем перешел на бег, и вот оказался в гуще сражения. Весь мир вокруг него сузился до грохота канонады и рева танков среди дыма и крови. Мелькали фигуры, и у него были лишь доли секунды, чтобы отличить друга от врага. Помогали фьерданские шлемы незнакомого Николаю вида, они значительно отличались от равкианских. Он выстрелил, затем еще раз, перезарядил. Кто-то кинулся на него слева – серый мундир. Он выхватил из-за пояса нож и метнул в мягкий живот нападавшего. С какой радостью он навсегда забыл бы это чувство, ощущение, что смерть идет с тобой бок о бок, дышит тебе в спину, направляет твою руку, но в любой момент может обрушить на тебя лезвие своей косы.

Пуля оцарапала его плечо, и он пошатнулся, теряя равновесие. Рядом возник Толя, прикрывавший его, пока Николай выпрямлялся и перезаряжал ружье, чтобы ринуться в бой. Он не мог запомнить всех этих лиц, мелькавших перед глазами как призраки, всех тел под ногами, но знал, что будет видеть их в кошмарах.

– Николай! – закричал Толя.