– Николай…
– Шип пронзит твое сердце, как и во время
Николай сглотнул. Это выглядело намного неприятнее быстрой, героической смерти.
– Я понимаю.
– Но, Николай, – вмешалась Женя. – Что случится, когда… ну, когда ты умрешь?
– Тлен вернется, – ответила монахиня.
– Так я и думал. – Дарклинг прислонился к одному из гигантских корней дерева. Вид у него был скучающий, словно он каждый день встречал монахов древнего ордена. – Твой широкий жест оценили, юный король…
– Не король, – поправил Николай.
– Консорт или король – неважно, важно, что ты не подходишь для этой задачи.
Зоя посмотрела на терновый лес.
– Значит, это мое мученичество?
– Определенно нет, – вмешалась Женя.
Дарклинг просто рассмеялся.
– Посмотрите только, с каким видом вы шагаете на эшафот. Один – в героическом порыве, другая – с мрачной решимостью. Нет, Санкта-Зоя, ты тоже недостаточно сильна, чтобы стать мученицей. Само собой, это должен быть я.
Глаза Зои превратились в щелки.
– Само собой. Ты же известен своим бескорыстием. Да ты ничего никогда не делал, не просчитав сперва свою выгоду. Так почему решил начать теперь?
– Потому, что только я могу.
– Мне кажется, – спросил Николай, – ты действительно считаешь это поводом для самодовольства?
– Я – бессмертный, – заявил Дарклинг, пожав плечами. – В тебе жалкие крохи моей силы. Зоя только учится владеть своей. А я – стержень. Я – магнит. Я – сила, поднимающая волны.
– Ты и в самом деле все это начал, – сказал Николай. – Помнишь?