– Ты хватаешься за соломинку, – повторил Ньюмен.
Ричер повернулся и указал на сотню картонных коробок, стоящих на стеллажах в дальнем конце лаборатории.
– Возможно, он в одной из них, Нэш.
– Он в Нью-Йорке, неужели ты не понимаешь? – воскликнула Джоди.
– Нет, я предпочел бы, чтобы он был мертв, – с горечью сказал Ричер. – Я не могу вернуться к его родителям и рассказать им, что их сын дезертир и убийца и что все это время он был жив, но не пожелал с ними связаться. Он должен быть мертвым.
– Но он жив, – жестко сказал Ньюмен.
– Однако мой вариант возможен, верно? – спросил Ричер. – Он мог умереть позднее. Где-то в джунглях или в другом месте, во время побега. Болезнь, истощение, ведь так? Может быть, его скелет уже найден. Вы проверите его? В качестве одолжения для меня?
– Ричер, нам нужно уходить, – сказала Джоди.
– Вы это сделаете? – снова спросил Ричер.
– Я не могу. Господи, это дело помечено грифом секретности, неужели ты не понимаешь? Мне вообще ничего не следовало вам говорить. Кроме того, сейчас я никого не могу добавить к списку пропавших без вести в бою. Мы должны уменьшать их количество, а не увеличивать.
– А вы можете провести расследование неофициально? Частным образом? Вы ведь можете, правда? Вы же здесь главный, Нэш. Ну пожалуйста! Для меня.
Ньюмен покачал головой:
– Ты хватаешься за соломинку, вот и все.
– Пожалуйста, Нэш.
После долгого молчания Ньюмен вздохнул:
– Ладно, черт возьми, я согласен. Для тебя.
– Когда? – спросил Ричер.
Ньюмен пожал плечами:
– Завтра с утра, наверное.
– И вы сразу же позвоните мне?