– Здрав будь, батюшка, – обратился к нему один из варягов.
Старик довольно сильно испугался, когда его окрикнули с нашей ладьи.
– И тебе многие лета, вой, – вздрогнув, ответил дед, изобразив поклон в сидячем положении.
В лодке, из-под мешковины, накрытой на вещи, выглянул мальчишка лет пяти. Его любознательные глазенки восхищенно рассматривали одежду варяга. Ребенок держал во рту указательный палец, видимо так лучше запоминается увиденное.
– Какой внимательный мальчуган у тебя в помощниках, – заметил еще один варяг.
Я смутно вспоминал этих воинов. Кажется, это те самые Левоногий и Правоногий, которые умудрились получить по стреле, один – в правую ногу, второй – в левую. Их так Эса окрестила из-за того, что они уже второй раз такие симметричные ранения получали.
– Цыц, мелюзга, – крикнул старик мальчику.
Тот обиженно посмотрел на дедулю и укрылся под тканью.
– Как дела в Хольмграде? – это уже Радомысл вмешался в разговор.
– Дык, плохо усе там, – опасливо промычал старик.
– Почему это? – изумился дядя.
– Да пожгли город-то – донеслось от деда.
– Кто? – Радомысл вцепился в борт ладьи.
– Мне то не ведомо. Варяги видать там были. Так внук бает, – кивнул он на мальчонку.
Порасспросив старика, мы узнали, что на Хольмград напали и разграбили. Часть города сожгли. Дети старика погибли, остался только этот мальчишка.
Такие новости заставили нас расправить парус и сесть за весла. Мчали мы так, будто за нами гналась стая гончих. Гостомысл должен быть жив, ведь по легенде он через тридцать лет должен будет позвать Рюрика на княжение. Именно так я себя уговаривал, отметая мысли о том, что, возможно, я изменил естественный ход истории.
Хватит рефлексировать. Я уже не тот попаданец, который с трепетом и боязнью пытался не навредить истории России. Я уже решил идти до конца. Поэтому, если с отцом что-нибудь случилось, я отомщу. У меня есть сплоченная команда единомышленников, которые сможет стать силой в это части еще не родившейся Руси.
Я чувствовал, как во мне зарождается белая ярость. На задворках сознания была мысль о том, что нужно попытаться успокоится, встретить проблему с трезвой головой, не отягощенной мрачными предчувствиями. Наша ладья плыла по мелким барашкам воль реки Ловать. В ильменское озеро мы ворвались, словно огромный кит, выпрыгнувший из океанской волны. Ветер стал более сильным. Мы отложили весла и под широким парусом неслись к Хольмграду. Никто из нас не хотел ничего обсуждать. У нас у всех были тяжелые думы.
На горизонте виднелись клубы дыма. Запах гари устилался над озером. Когда мы подплыли к берегу, стал виден остов крепостной стены, покрытый сажей. Немногочисленные люди ходили воль стен и собирали тела своих и врагов.
Мы стремглав направились в город. Я бежал в сторону детинца, моля всех известных мне местных Богов о том, чтобы Гостомысл был жив. Я пробегал мимо распластанных тел убитых горожан и воинов. Кое-где еще пылал пожар, который пытались потушить.