Буря в Кловерфилде

— Пожертвуй мне три штуки. Такое подношение усилит меня, а моя сила пригодится нам обеим. Не забывай время от времени делиться со мной чем-нибудь ценным.

— Да, моя богиня. Насчет усиления: к концу декабря, на Йоль, я устрою тебе зимний праздник. Люди будут славить твое имя. А весенний, если все пройдет по плану, отпразднуем уже в Кловерфилде.

Калунна улыбнулась.

— Жду с нетерпением.

* * *

Новость о шабаше взбудоражила учениц, обрадовала Валери и напрягла Голди. Джеральд беспокоился ровно минуту, пока Беата не сообщила, что на шабаше не будет мужчин, зато будет вересковая богиня. Беата сварила огромный котел грога, а Калунна согрела небольшой участок пустошей, установив на нем теплую летнюю погоду. Ведьмы скинули тяжелую верхнюю одежду, танцевали, пили грог и колдовали, наслаждаясь вересковой магией, приводящей в чудесное игривое настроение. Даже Голди расслабилась, хотя поначалу старалась держаться поближе к Беате и подальше от глаз Калунны.

Каждая из ведьм продемонстрировала лучшее заклинание и каждая получила от Калунны свиток с новым в подарок. Валери восторженно завопила, заглянув в свой, Лили заулыбалась, а Голди тихо выдохнула: «Ничего себе!». В свитке Беаты был рецепт создания сложного оберега с посмертной росой, гривой ночных кобылиц и плотью восставшего из мертвых. Оберег был одноразовый и рассыпался по окончании использования: выходе из загробного мира. Он был способен сделать живую ведьму незаметной для голодных духов той стороны. Но основным его ингредиентом было то, что можно было достать только там. Беата вдруг резко поняла всю ценность подарка Гиля: если гриву ночных кобылиц и останки восставшего из мертвых достать было тяжело, но возможно, то за посмертной росой пришлось бы лезть туда, откуда она едва унесла ноги в прошлый раз, а без помощи верных кецалей так там и осталась бы. Любой вход в загробный мир привлекал нежить и был чреват гибелью. Сколько жемчужин у нее осталось? Девять? Должно хватить на обереги для всех ее ведьм. Она попробует сделать один на досуге. Но почему Калунна дала именно ей этот рецепт, ведь у нее были кецали, которые с радостью достанут ей любую диковинку загробного мира, а самой Беате рисковать при этом не придется.

Неужели…

Беата заволновалась и остаток шабаша думала только об одном. Вернее, пыталась думать, а потом Калунна, которой это явно не понравилось, окутала ее эйфорией, и пугающая мысль покинула Беату на несколько дней. Шабаш прошел отлично, Адалинда восприняла поездку в Кловерфилд с Беатой как поход с подругой по магазинам, а Голди и Валери благостно пожелали им приятно провести время, даже не подумав возмущаться этим.

Калунна, не желавшая, чтобы ее жрицы спорили с ней или пытались бежать, просто околдовала их всех, делая счастливыми, безмятежными и рассеянными. Все они плясали и веселились до рассвета, потом разошлись по домам. Дана, Лили и Эва с восторгом обсуждали свой первый шабаш, недоумевая, зачем вообще на него приглашать мужчин, если и так все было превосходно. Валери авторитетно подтверждала, что незачем. Сами лезут поглазеть на колдовство. Голди и Адалинда посмеивались, но не разубеждали их.

Беата несколько дней была то нежна и ласкова с Джеральдом, то хулиганила, с хохотом запирая его в спальне и требуя, чтобы он бросил все и оставался только с ней. Липла к нему как репей и гоняла Пламя с его колен, объявляя, что этот мужчина ее и только ее. Джеральд, привычный к последствиям вересковой магии, терпеливо сносил ее выходки, хотя лицо у него при этом было самодовольное донельзя.

И лишь когда морок окончательно выветрился, а Адалинда закатила истерику, боясь, что вне земель Калунны ее тело рассыплется (Голди и Валери ее насилу успокоили, но она успела заразить их своими страхами), Беата вспомнила о своем беспокойстве. Развеять его было сложно в том числе и потому, что счастливый Джеральд постоянно норовил вернуться домой пораньше, чтобы провести с ней побольше времени. Наконец Беата выбрала день, когда он должен был работать допоздна, составляя ежемесячный отчет, и поспешила устроить спиритический сеанс. Гиль и Эйне тут же откликнулись, а на вопрос, не приходила ли к ним Калунна, ответили отрицательно. Вересковая богиня не спешила забирать их в свое посмертие и погружать в сон. Это должно было вызвать досаду Беаты, но она испытывала облегчение.

Пока что ее кецали оставались с ней.

Но зачем все-таки Калунна дала ей не заклинание, а рецепт оберега, который пригодится Беате лишь в загробном мире?

Глава 6

Колдовать в Кловерфилде Адалинду пришлось уговаривать заново: как только сгинул вересковый дурман, она уперлась, не желая рисковать жизнью. Припомнила, как едва откачали Голди, пересекшую границу земель Калунны. Да как Беата вообще посмела просить у Калунны такое? Почему не спросила саму Адалинду, хочет ли она так глупо погибать? А она не хочет и никуда не поедет, пусть сами приезжают к ней в Морланд за исцелением!

Беата упрашивала ее битый час, пока не нашла нужный подход: напомнила Адалинде о ее планах завести дочерей-ведьм. Если она хочет, чтобы Калунна позволила им с Питером участвовать в ритуале плодородия, ей нужно постараться для вересковой богини, чтобы не получить отказ. Адалинда повозмущалась еще немного, но приняла этот аргумент и назавтра отправилась с Беатой в Кловерфилд.

В первый день они посетили несколько крупных городских больниц, где, с разрешения очередного влиятельного знакомого Беаты (чиновника от здравоохранения), устроили сеанс исцеления людей. Адалинда была на высоте: ласкова, очаровательна и заботлива. Она легко сращивала кости и изгоняла болезни, убирала боль и благословляла всех именем Калунны. Многие пациенты называли ее ангелом: нежная белокурая красавица, она забирала их беды и ничего не требовала взамен. Ее улыбки поднимали всем вокруг настроение, а персонал больниц глазел на нее, как на звезду.

Адалинда была идеальным символом культа Калунны и прекрасно справлялась со своей ролью, оставив капризы и истерики для тех, кто ее хорошо знал. Для незнакомцев Адалинда предпочитала быть совершенством и не зря: Кловерфилд заговорил о ней как о чуде. Жители города полюбили ее с первого взгляда, и Адалинда с радостью отвечала на их любовь.

В этом они с Беатой всегда были похожи.

На другой день они посетили пятерых влиятельных людей, включая мэра, с той же целью: исцелять, очаровывать и демонстрировать могущество культа Калунны. Адалинда, получившая свою порцию восторгов и несколько признаний в любви, звонко хохотала и наслаждалась своей популярностью. Среди пациентов нашлись даже те, кто слушал ее песни, и она с удовольствием пообщалась с поклонниками.