Роуз с трудом проглотила то пренебрежение, которое слышалось в словах подруги Солнца. Да и то, что Солнце решила не показываться, тоже оскорбляло. Хотя причины ее отказа явиться могли быть иными, Роуз пребывала в уверенности, что одна принцесса явно игнорирует другую.
Роуз нехотя отступила от двери и, когда Санти дернула за ручку, спросила:
– Как там Петр?
– Наконец-то, вспомнила, – не оборачиваясь, буркнула Санти и, выходя за дверь, крикнула: – Твоими молитвами.
Разговор не получился, но хоть какие-то вести Роуз удалось узнать. Любившая раскладывать все по полочкам, принцесса подошла к окну и, слегка оттянув край занавески, уставилась на улицу.
Размышляя, она сделала неутешительные выводы: ее спасительницы тяготятся ею, она их сильно раздражает. Но чем вызвана эта неприязнь, различимая даже в словах, что Руфф не торопится ее спасти? В том, что она виновата в заточении Петра? Или потому, что Петр мучается от тяги к ней?
И опять всплыли в памяти слова Фаруха, что Петр не покидает лабиринт только из-за Солнца. Роуз не ожидала, что червячок ревности, шевельнувшись где-то в животе, вызовет такую боль. Ей сейчас радоваться бы, что скоро появится жених, который ради нее преодолел шесть лабиринтов, а она думает об отношениях между Солнцем и Петром. Пока граф находился рядом, она чувствовала к нему притяжение, но сбежав из башни, отгородилась собственными проблемами. Она даже считала Петра виноватым, когда он отказался от «малявки», равнодушно отдав ее Шотсу.
Она ни разу не представляла, каково Петру в темнице, когда предмет его бахриманской страсти удаляется все дальше и дальше от него. Больно ли ему?
Перед глазами появилась картина, как еще один бахриман – Анвер вбежал в комнату к Лолибон. Его трясло, но, увидев королеву, молодой жрец заметно успокоился, а прикоснувшись к ней, и вовсе ожил.
Боже, какой же сильный духом Петр, если смог вырвать ее из сердца, не стенать при встрече, даже казаться равнодушным.
Но отчего же ей тогда так больно?
Принцесса вздохнула. Петр терпел ненавистную королеву, по приказу которой его избивали, не уходил из лабиринтов, хотя легко мог вызвать портал. Неужели он оставался во дворце только из-за Солнца – прямой наследницы Тонг-Зитта?
Зная его, Роуз могла бы поклясться, что не власть привлекала Петра – он легко отказался от владения Северной Лорией, отдав Роуз Шотсу. Значит, здесь замешаны чувства к другой принцессе.
Роуз не заметила, как из глаз полились слезы. Только когда стало совсем трудно дышать и сдерживаться, она бросилась на кровать и зарыдала в голос.
Как ни страшно признаваться самой себе, но Роуз поняла – ее сжигает ревность. Она даже готова была вернуться во дворец, лишь бы увидеть графа, о ком в пылу побега забыла. Она ужасно этого стыдилась.
И еще один вывод убил ее своей правдивостью: она не хотела видеть Руффа. Что она скажет жениху? Что разлюбила? Он ради нее прошел шесть опасных лабиринтов, а она не может представить, как обнимет его.
Схватив край простыни, Роуз вытерла лицо. Ледяная вода в ведре на этот раз показалась недостаточно прохладной, чтобы остудить внутренний жар.
Роуз рывком открыла окно и стала буквально глотать стылый вечерний воздух. Сзади хлопнула дверь, и к ней метнулась тень.
– Дура! Предупреждала же!
Сильные руки оттащили ее от окна и швырнули на пол. Створки немедленно закрылись.
ebooksa