Союз пяти королевств. Трилогия

– Я вырву тебе кадык, если ты еще раз заговоришь о моем возрасте. Не нарушай наш договор, старик, иначе ты перестанешь быть нужным. На свете еще много бахриманов, только поищи.

Она на мгновение отпустила жреца, дав ему глотнуть воздуха. Но затем цепкие пальцы женщины еще сильнее сдавили ему шею, заставив покраснеть его вечно бледное лицо. Фарух всегда подозревал, что королева только притворяется слабой.

– Я надеюсь, ты не потратишь на нее слишком много сил. Пусть рыдает от боли, но не умирает.

Как только королева покинула комнату, не имеющую ни одного окна и больше напоминающую темницу, старик простер над Роуз руки и стал медленно водить ими вдоль тела. Внимательный взгляд едва ли уловил бы слабое свечение, льющееся из его ладоней.

Целительная магия бахриманов заставила Роуз ровнее дышать, но ее лицо искривилось от боли. Сейчас принцесса находилась на грани сознания.

Старик вытер рукавом выступивший на лбу пот. Врачевание всегда давалось ему с трудом, слишком малым запасом магии он обладал.

Фарух помнил тот день, когда впервые появился в Тонг-Зитте с младенцем на руках. Уже зная, что враги жрецов расставили ловушки, чтобы ограничить их бесконтрольное передвижение по миру, он выбрал для своего спасения ту страну, что не примкнула к Союзу пяти королевств. Не имея сил на открытие портала через целое море, он передвигался короткими скачками: с одного необитаемого острова на другой, из обезвоженной пустыни в непроходимые горы. И так несколько перемещений, пока не попал в королевство Тонг-Зитт.

Очутившись в одной из ловушек лабиринта, он метался из стороны в сторону, не находя выхода, пока не догадался, что и здесь ему следует воспользоваться короткими перемещениями через порталы. Не зная конечной точки путешествия, он оказывался то в зеленом лабиринте, где лианы тянули к нему хищные ветви, более похожие на канаты, то в каких-то развалинах, где его засыпала земля, грозя похоронить заживо, то по пояс в ледяной воде. И только мастерское владение дорогой бахриманов позволило ему выбраться и сохранить жизнь своему новорожденному сыну.

Измученный, с уже переставшим кричать ребенком, он, в конце концов, вышел из портала посередине оживленной улицы.

Впервые со времени побега от воинов Союза пяти королевств ему несказанно повезло. Торговец овощами, передвигающийся от двери к двери с груженой тележкой, подсказал, где найти женщину с грудным младенцем. Фарух бегом припустился туда, считая повороты лабиринта, состоящего из тесно прижатых друг к другу домов, чтобы найти нужный переулок.

Молодка, вышедшая на стук в дверь, обнаружила на своем пороге стоящего на коленях мужчину, с мольбой протягивающего ей маленького ребенка. Ее сердце дрогнуло, она взяла младенчика и покормила грудным молоком, которого едва хватало для собственного сына.

Золота, что хранилось в потайном кармане Фаруха, хватило, чтобы купить более просторный дом, чем тот, в котором обитала добрая Катарина, ставшая вдовой по вине дракона, поймавшего ее мужа в том лабиринте, куда ему вход был запрещен. Как она объяснила, в Тонг-Зитте приняты строгие законы, и только драконы могут разрешить жителям переместиться из одного города в другой, карая смертью за самовольное проникновение в лабиринты следующего кольца. В седьмом лабиринте ей с мужем жилось не сладко, совсем не так, как жилось бы в шестом, а еще лучше, если бы они оказались в пятом.

Хитрое устройство Тонг-Зитта разобщало людей: мало кто знал свой лабиринт достаточно хорошо, о тех же, что располагались ближе к столице, и говорить не приходилось.

Как понял из разговоров Фарух, самым первым лабиринтом считался королевский замок, стоящий на высокой скале, испещренной запутанными подземными проходами, где, как разносила людская молва, и жили драконы. Могущественный Оррах – король Тонг-Зитта, управлял ими с помощью магии Драконьего рубина. Послушные его приказам летающие ящеры нападали на соседние земли, сгоняя рабов для строительства новых колец лабиринта, несли охранную службу, отражали натиск врагов, если вдруг какое-то государство решалось идти них войной. Драконы же поддерживали внутренний порядок, огнем и многочисленными жертвами гася редкие восстания.

В Тонг-Зитте каждый гражданин стремился перейти жить в соседний, более комфортный лабиринт, но для этого он должен был доказать свою полезность. Перемещение из одного лабиринта в другой преподносилось людям, как поощрение, оказываемая честь.

Рабы внешнего, девятого лабиринта, проявив себя умелыми строителями, кулинарами или, скажем, художниками, переводились специальными знатоками запутанных проходов в восьмой, где они заселялись в освободившиеся дома тех, кто перешел в седьмой. Предел мечтаний многих жителей Тонг-Зитта ограничивался четвертым лабиринтом. Там жизнь казалась более легкой и богатой, чем во всех остальных.

Поняв систему передвижения по иерархической лестнице, Фарух, используя магические способности, очень скоро добрался до дворца, где стал полезен самому королю – Могущественному Орраху. Жрец втайне от всех, а прежде всего от драконов, лечил стареющего короля, используя целительную магию.

Да, бахриманы многое умели. Магия жрецов была направлена прежде всего на продолжение рода: их жены никогда не болели, вынашивали здоровое потомство, сыновья, оставшиеся без матери, росли сильными и выносливыми.

Когда погиб Оррах, жрец, спасая себя и сына, тут же предложил свои магические способности занявшей трон Лолибон – пленительной красавице, которую рано или поздно не пощадит время. Он сыграл на ее стремлении оставаться вечно молодой, и находился неотлучно рядом, хотя все люди, приближенные к прежнему королю, бесследно исчезли. Поговаривали, будто их трупы гниют где-то в подземелье, а кости некоторых несчастных можно встретить в ближайшем зеленом лабиринте.

Благодаря магии Фарух научился выделять полезное содержимое из чудодейственного яйца птицы Турух. Желток он применял для поддержания красоты и молодости королевы, а ядовитейший белок собирал в темные бутыли, прочно запечатывая их красным сургучом. Жрец не уничтожал смертельную жидкость, надеясь когда-нибудь найти ей применение.