– Всем разойтись! По домам! – по улице не спеша шел человек небольшого росточка и с ленцой в голосе выкрикивал слова, сложив воронкой у рта ладони. Обычно с такой интонацией кричит торговка молоком, предлагая свой товар еще спящим жителям лабиринта. – Не собираться! Разойтись по домам!
К удивлению Роуз люди слушались и быстро покидали улицу.
– Милая, иди в дом, – тетушка Катарина развернула Роуз в сторону калитки и настойчиво подтолкнула ладонью в спину. – Не нужно, чтобы Жатисто тебя увидел.
– А кто это?
– Иди, иди, – в последний раз пихнув Роуз, тетушка Катарина направилась к коротышке, растопырив руки так, будто хотела того обнять. Роуз наблюдала за странной сценой, спрятавшись за вьюнами, что цепко оплели высокий штакетник.
Тот, кого звали Жатисто, увидев идущую к нему женщину, остановился, убрал ладони ото рта, напоследок успев выкрикнуть неуверенным голосом, срывающимся в фальцет:
– По домам! И … как это… Не собираться!
По его виду Роуз не сказала бы, что он рад встретить тетушку Катарину.
Она действительно обняла его, но так, что его лысая голова оказалась зажатой между крепкой рукой тетушки и ее мощной грудью. Роуз не слышала, о чем говорили Катарина и коротышка, но по тому, как быстро его макушка покрылась каплями пота, стало понятно, он сильно трусит.
Их разговор закончился тем, что Жатисто несколько раз кивнул головой (насколько позволил плотный захват), после чего был отпущен на свободу и продолжил свой путь, потирая шею и выкрикивая те же слова, что и прежде, кося глазом на удаляющуюся собеседницу.
А растревоженная тетушка Катарина понеслась домой. Развевающаяся от быстрого шага юбка и согнутые в локтях руки, которыми она активно двигала, делали ее похожей на рассекающий волны парусник. Роуз, пригнувшись, юркнула в дом, боясь своим непослушанием рассердить добрую женщину. Влетев на кухню, она зачерпнула из ведра воды и протянула кружку появившейся следом Катарине. Роуз догадывалась, как потушить пожар, могущий ненароком задеть и ее.
– Фух, – выдохнула тетушка, залпом выпив прохладную воду. – Даже не знаю, с чего начать, деточка.
Роуз пододвинула скамейку и уселась рядом с тетушкой, прижавшись к ее теплому боку. Она с замиранием сердца отметила, что у старшей подруги дрожали руки, когда она ставила кружку на стол.
– Жатисто – это кто?
– Староста. У нас в каждом секторе лабиринта есть староста. Через него жители узнают новости из дворца и ожидающие их повинности.
– А почему Жатисто просил всех разойтись?
– Он сначала темнил, говорил, что драконы не хотят, чтобы жители волновались, мол, они любую войну с одного огненного дыха выиграют, но после того, как я его малость придушила, признался, что во дворце творятся нехорошие дела, и королева страшится волнений, – Катарина подняла на Роуз глаза, и та заметила, что они полны слез, нос тетушки покраснел, а уголки губ поехали вниз. – Милая, я так боюсь за своих мужчин. Жатисто говорит, королева в гневе и собирается казнить одного из бахриманов. – Тут слезы хлынули рекой, и Катарина прижала к носу кухонное полотенце. – И сердце мое болит от страха, потому что я не понимаю, почему Анвера с Фарухом до сих пор нет дома? Они же маги!
Роуз не выдержала и тоже заплакала.
– Это я во всем виновата! Если бы не выбросилась тогда из окна «Пьяного дракона», осталась со своим женихом, ничего ужасного не случилось бы! Петр не попал бы в ловушку и теперь был бы жив, Фаруху не пришлось меня лечить, а Анверу помогать бежать!
– Что ты такое говоришь, деточка? Жив, Петр, жив! – еще больше встревожилась Катарина и сунула Роуз полотенце, которым сама только что вытирала слезы. – И хорошо, что они помогли вам с Петром, но я одного не понимаю – почему они остались во дворце, не прибежали этой самой дорогой бахриманов? Разве не знали, что Лолибон за ваш побег осерчает?
ebooksa