Мама подошла, глянула во двор и, словно озябнув, обняла себя за плечи:
— А у нас сейчас уже стоят зелёные деревья и начинают петь соловьи, — тоскливо произнесла она.
— Да ты не отчаивайся, Оленька, — сказал дед Михей, — я всё же верю, что нам удастся вернуться.
— Это не отчаяние, — мама склонила голову набок, — только всё здесь мне напоминает старый мультфильм, где злодеи отобрали у мира все краски. Такое всё безрадостное, унылое. Не хватает глазам радужного спектра.
— А в самом деле, — подхватил Гриша, — надо спросить у Кирилла Валерьевича: вдруг в городе остались запасы ярких красок. Ведь можно выкрасить стены домов, чтобы стало повеселее.
— Идея неплохая, — улыбнулась мама, — только сдаётся, нет здесь такого количества краски.
— А за спрос денег не берут, — подмигнул дядя Лёша, — сбегайте завтра, узнайте. И впрямь, оживить можно город хоть немного.
За окном хрипло и натужно завыла сирена.
— Что это? — отец отставил чашку и подошёл, выглянув во двор.
На улице началось мельтешение, в квартиру без стука ввалился Матвей:
— Собирайтесь, мужики, твари на город напали. Много. Всех зовут. Берите с собой топоры или что есть сподручного.
— И меня не оставляйте, — я поднялась следом за всеми, — моя помощь не помешает.
— И я с вами, — сказала мама, — врач везде сгодится.
Она подхватила свою сумку, накинула куртку. Мы оделись и выбежали во двор, торопясь к стене.
Куда идти, не знали. Люди паниковали, без толку мечась по улицам, длительное затишье расслабило всех, лишило бдительности. Решили пройти к воротам, там разберёмся.
У проходной нам повстречался Кирилл Валерьевич. Он сурово взглянул на папу:
— Денис, вы в своём уме, детей и жену тащить?
— А это вы видели, — полыхнула Гришина ладонь, — дети тоже могут пригодиться. Тем более, какая мы вам малышня, нам уже по девятнадцать лет.
Я молча пустила тонкие иголки молний по рукам.
— Ну раз такое дело, — оправившись от удивления, ответил мужчина, — тогда идёмте со мной.