— Люди, там какая-то деревня! — Подбежал он к нам.
— Где? — все оживились, поднялись с земли.
— Дальше, за лесом, — указал он на запад от нас.
— О нет, — простонала Зоя, — я идти больше не могу.
— Так оставайся здесь, — огрызнулся Фёдор.
Он сел, вылил воду из сапог, снял штаны и носки, выжал их и стал одеваться:
— Вы как хотите, а мы пойдём. Осточертел мне этот лес, это болото и эти чучела ночные. Наталья, чего сидишь? — прикрикнул он на жену, — собирайся!
Наташа виновато оглянулась на нас, поднялась и подошла к мужу.
— Все пойдём, — устало вздохнул дед Михей, — только дух переведём. Часа три в запасе у нас ещё есть. Но ты можешь идти, коль так приспичило.
Фёдор и Наталья ушли.
— Как вы думаете, там неопасно? — спросил Гриша, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Вот и проверим, — ответил Трофим.
— Наташу жалко, — Люба печально смотрела вслед удаляющейся парочке.
— Она сама выбрала такую жизнь, — пожала плечами Зоя.
Мы стянули промокшую одежду, как могли выжали и привели её в порядок. Гриша собрал немного хвороста, разжёг своими руками костёр и вскипятил воду. На еду решили время не тратить, но детей надо было напоить хотя бы чаем, и самим не мешало согреться. На пронизывающем ветру не помогали даже куртки.
Скоро костёр затушили и тронулись в путь. В той стороне, где указывал Гриша, виднелся высокий частокол, довольно большой протяжённости.
— А село то немаленькое, — присвистнул Трофим.
— Эти не вернулись, — продолжил Пётр, муж Марии, — значит, всё нормально. Приняли их там.
— Или прибили. Сразу, — мрачно добавил Леонид.
— Тьфу на тебя, — разозлилась Мария, — что же ты, ирод, болтаешь такое, да ещё и при детях.