Петра скрутило ещё больше. Никто не решался подойти ближе, словно проклятие монстра могло перекинуться и на них. Изо рта и носа хлынула кровь, чёрная, с крупными комками. Мужчина весь обмяк, только руки вцепились в короткую травку. Спустя полминуты его дыхание остановилось, а глаза остекленели, смотря на нас с непередаваемой болью.
Мама прикрыла ему веки:
— Страшная смерть. Его выжгло изнутри. Кислотой.
Подбежала Мария, его жена, опустилась на колени перед телом, робко протянула руку, прикоснувшись ко лбу, и беззвучно заплакала.
— Вам помогут, — подошёл к ней Семён, из толпы вышли трое мужчин, подхватили тело и унесли прочь.
— Не переживайте, сделаем всё как положено, — староста поднял Марию на ноги, — а теперь надо идти.
Следующим утром, за воротами, на живописном лугу, вырос небольшой холмик. А сейчас все были настолько опустошены, что даже не поняли, что произошло. Болота выпили из нас все силы, эмоции и чувства.
Нас повели к большому дому.
— Да тут не только на пятерых дочерей, ещё и на семерых сыновей хватит, — ко мне подошёл Гриша, поддерживая под руку.
Мы вошли в большие, длинные и тёмные сени. Вдоль стены стояли стеллажи, где была посуда, продукты, крупы в мешках.
— Анна, — крикнул Семён, — встречай гостей!
К нам из комнат вышла бойкая полная женщина:
— Гостям мы завсегда рады, — она осмотрела нас, — батюшки, да вы же все измученные. Как добрались-то до нас? — Женщина всплеснула руками, открыла дверь в комнату, — заходите скорее. Не надо стесняться. Бедняжки, и ребятишек сколько с вами.
Мы очутились на просторной кухне, с настоящей русской печью и длинным столом посередине. Разулись ещё в сенях и сейчас не решались пройти, ноги были покрыты болотной грязью.
— Не стойте и не смущайтесь, — женщина подталкивала нас в спину, — проходите. Давайте, давайте.
Слова её были радушными, а вот голос… Холодный, и глаза смотрели скорее оценивающе, нежели с заботой.
Мы неловко разместились за столом.
— Семён, позови мне Настю и Таню, помогут гостей обустроить. И Степанычу скажи, пусть баньку справит, — женщина бойко накрывала на стол.
Скоро перед нами стояла большая чашка с варёной картошкой, жаркое в пузатом горшке, миска с варёными овощами, свежая зелень. В запотевшем кувшине с краю примостился ягодный морс.
Семён вышел, через пару минут в двери робко прошли две девушки, лет двадцати. Одеты все женщины были одинаково: длинные тёмные юбки в пол, серые грубые блузы, на голове платок. Оно и понятно, откуда в такой глуши взяться модным нарядам?