— Серьёзно, уходите, пока вы себя окончательно не закопали.
— Вера, я о вас к ней ходил поговорить, потому что мне больше не с кем, в моей семье нет ни одной женщины, которая бы не ненавидела либо меня, либо вас, а у меня море вопросов, на которые может ответить только женщина.
Вера собрала все банки, подгребла их к себе, и прямо посмотрела на министра, он выдержал её взгляд секунды две, потом опустил глаза. Она перестала улыбаться и тихо спросила:
— И вы пошли задавать вопросы обо мне к шлюхе? Знаете, это отлично характеризует наши с вами отношения.
Он схватился за голову:
— Она не шлюха, чёрт, вы меня слышите или нет?!
— Я вас не слышу, — медленно ответила она, подняла ладони, как будто пытаясь отгородиться от его вранья и её запаха, — именно поэтому я прошу вас — идите, пока я не начала по вам стрелять. Что бы вы ни сказали, я сейчас не в состоянии вас услышать, простите, это выше моих сил. Поставьте себя на моё место — вы бы стали слушать?
Он молчал, сжимая пальцами край стола, смотрел на Верины руки, медленно переставляющие банки с косметикой. Она переплела пальцы и повторила, мягко и тихо:
— Вы стали бы слушать, если бы это была я?
— Мне сложно это представить, я в таких ситуациях не оказывался, — наконец ответил он, она широко улыбнулась и кивнула:
— Ничего, я расширю ваш опыт. Попозже. А сейчас вам лучше уйти.
Он на секунду поднял глаза, изучил её лицо, руки, осторожно сказал:
— Это плохая идея.
— У вас есть идея получше?
Он долго молчал, рассматривая вещи на столе, потом качнул головой и сгорбился:
— Нет.
Она фыркнула, тихо рассмеялась, подождала, когда он поднимет на неё глаза, заглянула в самую глубину и шепнула:
— Вы бы хоть переоделись.
— Я переоделся, — с досадой закрыл глаза он, — у Эйнис.
Вера рассмеялась, показала большие пальцы и кивнула: