Министр посмотрел на неё как на странное явление из другого мира, вздохнул и стал объяснять, терпеливо, как ребёнку:
— Вы не понимаете, это империя. Там старшие лупят младших традиционно, во всех классах. И то, что его это возмутило — вот это удивительно. То, что она ударила — нормально.
— Пипец нормы.
— И ещё, для справочки, младший сын правителя Кана женился не на девушке, а на деньгах её семьи — дом Кан, как уже исторически сложилось, вечно нищий. Но потом что-то произошло, и младший сын к своей жене проникся внезапной симпатией. И это что-то произошло вчера вечером.
Министр смотрел на Веру так, как будто говорил: «ну, вы же понимаете, о чём я, да?», но она не понимала.
— А она?
— Не выяснял, если честно. Это не важно. Главное, что благополучие старшего дома Кан сейчас держится на подарках от семьи жены второго наследника, это важно. И тут старшая Кан её лупит, сжигая половину Женского Дворца. На восстановление, естественно, нужны деньги. Где их брать? Попросить у семьи жены младшего наследника. А младший наследник вдруг поверил в себя, проникся к жене, отцу под ноги плюнул и сказал, что раз в Женском Дворце пока жить нормально нельзя, он забирает жену и уезжает в гости к её родителям, где у него сейчас бизнес, доставшийся в качестве приданого, будет там руководить. На человеческом языке это означает: «ваши проблемы — не мои проблемы, я сваливаю, а вы тут долбитесь как хотите, раз вы нас так не цените, попробуйте без нас».
Вера усмехнулась и качнула головой:
— Сильно. А выглядел таким тюфячком. Надо же.
— Он и был всю жизнь тюфячком. А потом увидел, как мы красиво на фестиваль ворвались, вдохновился и решил, что побудет тюфячком где-нибудь подальше от границы с Карном. И что личное спокойствие ему важнее сплочённости семьи.
Он опять смотрел на неё так, как будто она должна понять что-то недосказанное, но она всё ещё не понимала. Сделала ещё глоток кофе и спросила:
— А как вторая женщина? Ми Рин?
Министр вздохнул, как будто Вера была плохой ученицей и в целом плохо соображала, но если это так, то всё равно ничего не поделать, взял листы, перебрал и сказал:
— Ми Рин — никак. У меня нет по ней информации. Хотя я заказывал всех... Странно. Сейчас поищу, — он взял те листы, которые успел отложить, прочитал внимательно и нашёл: — Вот, одна строка. Она плакала всю ночь и писала стихи. Она не живёт в Женском Дворце, она принцесса, её дворец рядом с дворцом первого наследника.
— Я его видела?
— Да, он рядом стоял.
— Странно, что я его не помню.
— Он мать мою потом сопровождал.
— А, вспомнила! И отступил на шаг, когда мы подошли. Типа, «ваши проблемы — не мои проблемы, долбитесь как хотите». Какая интересная семейная политика у этой семьи.
Она мрачно усмехнулась, покачала головой и взяла печенье, задумалась. Министр опять перебрал листы и указал пальцем на какую-то строку, явно лично ему неприятную:
ebooksa