— Извините, тут госпожу Веронику просят срочно.
— Кто? — нахмурилась Вера, секретарь сделал заранее виноватое лицо и выдавил:
— Он подписался как «Макс, герой».
Вера нахмурилась ещё сильнее, пытаясь вспомнить, сколько Максов ей успели представить в этом мире, имя было популярное, неожиданная подсказка пришла от шута:
— Из группы Фила, что ли?
— А, пожарный? — вспомнила Вера, улыбнулась от одного воспоминания и спросила куда миролюбивее: — Чё хотел?
— Благословения.
— Без проблем, — она закрыла глаза, посылая удачу Максу и всем, кто сидел с ними за столом, кроме парня с дырой внутри. Открыла глаза и спросила: — Больше ничего?
Секретарь помялся и с намёком сказал:
— Там письмо. Довольно... смелое. И срочное.
Вера подумала, что если эмчеэсовец говорит «срочно», то это не тонкости стихосложения, виновато посмотрела на шута и сказала:
— Спасибо за визит, было очень весело. Приглашаю на ужин или на чаёк, когда тебе будет удобно.
— Я понял, — хитро улыбнулся Фредди, с кряхтением слез со стола и изобразил куртуазный поклон и целование Вериных пальцев: — Ах, как жаль с вами расставаться, моя всесторонне обожаемая госпожа!
Вера улыбнулась в лёгком шоке — этот куртуазный поклон и тон не просто были похожи на королевское «ах, как мне стыдно за мой двор», они были практически цитатой.
Она проводила Фредди до двери из приёмной, вернулась к столу секретаря и сказала:
— Что за письмо?
Он развернул ей серо-жёлтый лист бумаги с чёрными следами пальцев, на нём было размашисто написано несколько строк, с обратной стороны был какой-то бланк с казённой шапкой сверху и печатью и подписью министра Шена внизу, перечёркнутый.
— Что написано? — она посмотрела на секретаря, он прочитал:
— «Дорогая святая Вера! Приглашаю на чай, у меня есть пять минут. Надень наши ботинки, здесь грязно. Макс, герой».