Вера открыла коробку с кольцом главы дома Кан, достала кольцо, сразу же развернула, чтобы рассмотреть изнутри, ничего интересного не увидела, зато увидела, что кольцо пора почистить, и решила заняться этим срочно. Без профессиональных средств было не особо легко и весело, но итогом она осталась довольна — камень засверкал, гладкие поверхности избавились от мелких царапин, корявое повторное чернение снялось, а качественное старое осталось в углублениях, от чего узоры стали более выразительными и чёткими.
Она вроде бы закончила чистить и отмывать кольцо от мыла, соды, стирального порошка, лимонного сока и остального своего колхозного арсенала, и вроде бы даже осталась довольна, но всё равно никак не могла оставить его в покое, вертела в руках, натирала до гладкости зеркала, рассматривала максимально близко, вычищала даже самые мелкие части узора, как будто готовила это кольцо к макросъёмке для каталога.
А ей никак не хватало. Она включила фонарик на телефоне и стала рассматривать ещё пристальнее, просвечивать насквозь камень. Заметила на внутренней части кольца тонкую надпись иероглифами, которая раньше скрывалась под слоем старого чернения, но узнала только первый иероглиф — «ан», что могло означать «старший» или просто «самый высокий», а могло и не означать — она не была сильна в цыньянском, тем более, устаревшем, судя по начертанию линий.
Огромным усилием воли всё-таки заставив себя вернуть кольцо в коробку, она взяла ленту, положила её на лист бумаги и обвела сверху и снизу, чтобы понимать размеры, отложила. Достала из подаренной Анди коробочки купленные поиграться камни, и стала выкладывать из них узор на бумаге, внутри нарисованной ленты, туда же положила трофейные ногти, два из которых были одинаковыми и позволяли соблюсти симметрию. Ногти пришлось подпилить для аккуратности, заодно проковырять шилом дырочки для пришивания, а в процессе поисков шила Вера нашла тот феерически дорогой бисер, который покупала для пояса, и золотую и серебряную проволоку, которую здесь почему-то называли нитками и хранили в ящике с вышиванием.
А пока она скрутила из этих толстенных ниток витые жгуты и тоже вписала в узор, получилось так дорого-богато, что она тут же ужаснулась и часть убрала.
К тому моменту, как на столе зазвонил местный телефон, она сделала три варианта узора разного уровня богатости, и думала над четвёртым, самым скромным.
— Алло?
— Как успехи? Время идёт, — голос министра звучал не особенно оптимистично, Вера невольно подстроилась и ответила:
— Средненько, если честно. Можете мне показать костюм, в котором вы будете? Мне надо знать, насколько ярко это должно быть.
— Хорошо, я принесу. Сейчас?
— Да.
— Хорошо, скоро буду.
Он положил трубку, она всё-таки нарисовала четвёртый вариант, но сама себе призналась, что он неудачный — рядом с шикарным ногтем Вильмис де’Руэль тонкие элементы терялись и выглядели набросками, а не полноценным узором. Она смяла и выбросила этот вариант.
В центре комнаты появился господин министр с синим костюмом в одной руке и какими-то верёвками во второй, быстро глянул на стол перед Верой и кивнул ей в сторону дивана, сам подошёл к нему и стал раскладывать на спинке костюм и верёвки. Вера подошла и стала с интересом это всё рассматривать, спросила:
— Что это? Вот это, — она указала на переплетение верёвок, министр ответил очень неохотно, хотя Вера не понимала причины:
— Так выглядят цыньянские награды. Там все в них будут, это обязательно. — Вера ничего не ответила, министр помолчал и продолжил, как будто она спрашивала, а он оправдывался: — У карнских военных наплечник украшают разными элементами в честь достижений и военных заслуг, эти элементы выдаёт вышестоящее руководство, чаще всего, это звёзды, луны и венки. А у цыньянцев вместо звёзд шнуры с кистями, ими украшают пояс и воротник, а выдаёт их император или правитель, от имени которого ведутся боевые действия. Вот эту часть продевают под узким поясом, а вот эту сверху закладывают под широкий, получается вот так, — он взял самую тонкую верёвку, сплетённую из шёлковых шнуров красного и золотого цвета, расправил, Вера рассмотрела, что шнур свёрнут в кольцо с кистью, и кисть была самым большим и ярким элементом. Но министр завязал шнур морским узлом вокруг узкого пояса, а кисть спрятал под широкий пояс, как будто её не следовало демонстрировать. Выглядело подозрительно, но она решила пока не докапываться. Министр небрежно указал на остальные шнуры и сказал: — Все так закрепляются, получается ряд. А вот эти два носятся на шее, — он вытащил короткий голубой шнур, у которого из кисти свисал декоративный наконечник стрелы, и ещё один шнур подлиннее, тёмно-зелёный, у которого точно так же свисала квадратная золотая пластина с узором в виде двух мечей и крупными драгоценными камнями в углах. Эти шнуры у него неприятных эмоций не вызывали, поэтому Вера решилась спросить:
— А эти что значат?
— Этот за первое место в лучном пятиборье, — он указал на шнур со стрелой. Посмотрел на золотой квадрат и улыбнулся уже окончательно с удовольствием: — А этот за первое место в чемпионате по двум мечам. Он не мой, мне его тренер подарил, это его. Я ему свой подарил, а он мне свой. У меня ещё по классическому фехтованию одним мечом есть, но я его школе подарил, а то и так как барышня весь в бусах. Они одинаковой длины, так что носить два как-то... некрасиво. Да? — он посмотрел на Веру, она сделала вид, что совсем не смотрит на гору шнуров, небрежно сваленных на диване, а смотрит на те два, которые не вызывают негативных эмоций. Весело пожала плечами и кивнула в сторону стола:
ebooksa