— Мы можем вообще не пойти. Никто не умрёт. Ну, я, может быть. Ну так в этом и кайф. Нет?
— Нет, — он сделал шаг назад, посмотрел на свою руку, всё ещё сжимающую иглу, положил её на край трельяжа. Посмотрел на Веру и спросил: — Ещё есть?
Она развела руками, обводя взглядом потолок, как будто тело не её и иглы растут сами. Министр беззвучно выругался под нос и снял с Веры верхний халат, нашёл иглы на нижнем, вытащил, одел её обратно и завязал халат, каким-то образом обернув длинную часть подола вокруг талии. Вера с наигранно-шокированным видом возмутилась:
— А как же разглаживать?
— Это не обязательно, — буркнул министр, взял широкий пояс и стал заворачивать в него Веру, она смотрела на его деловое лицо, пылающее от неловкости и возмущения, улыбалась.
8.44.8 Причёски и кольцо Золотой Госпожи
Министр закончил с её костюмом так быстро, что она заподозрила, что со своим он справится точно так же, совершенно без её помощи. Но это оказалось не так — халат всё-таки следовало оборачивать поясом в положении «руки по швам», иначе он топорщился. Вера помогала изо всех сил, через время потеряв интерес его смущать — ему это перестало быть в кайф, и ей тоже сразу перестало. Она завязала пояс так, как он сказал, в очередной раз потянула ткань вниз так, чтобы всё выглядело гладко, и посмотрела на министра, ожидая дальнейших указаний, но он ничего не сказал. Посмотрел на себя в зеркало и с облегчением вздохнул:
— Всё. Теперь шнуры и лента, и выходим.
— Что подать? — Вера взяла с кровати всю гору, министр сам выбрал нужные, завязал на поясе, потом они поняли, что на шею всё-таки нужно надевать с чьей-то помощью, и Вера полезла на кровать, чтобы самой тоже не поднимать руки. В итоге министр получился такой пафосный и шикарный, что Вера смотрела на него, как на что-то новое и незнакомое, и он тоже так на себя смотрел. Взял ленту, приложил ко лбу, убрал, стал расчёсывать волосы. Вера стояла на кровати за его спиной и смотрела на него, а он смотрел на себя, как-то так странно, одновременно решительно и неуверенно, как будто точно знал, что хочет что-то сотворить с внешностью, но пока не решил, что именно, и внутренне метался от красного ирокеза до белых дредов, иногда склоняясь к мысли, что лучше всего вообще лысым. Вера смотрела как завороженная.
Он в очередной раз примерил и отложил ленту, собрал волосы над ушами в полухвост, посмотрел через зеркало на Веру и улыбнулся:
— Почему вы так странно смотрите?
— Потому что вы странно выглядите, — с опасливой честностью призналась Вера, он усмехнулся и распустил полухвост, стал собирать хвост. Шутливо потребовал:
— Рассказывайте, что вы там уже придумали, а то я буду думать, что мне не идёт.
— Я ничего не придумала, я вспоминала историю таких лент в моём мире.
— В вашем мире есть такие ленты?
— Не совсем такие, белые, иногда с красным солнцем в центре, иногда с надписью. Они распространены в одной культуре, довольно специфической, там они означают какое-то серьёзное решение и полную самоотдачу с целью выполнить план. По легенде, в первый раз их надели солдаты, которые шли мстить за смерть своего господина, точно зная, что если месть им удастся, то их казнят.
— Ого, — усмехнулся министр, — сейчас будет охренительная история?
Она вздохнула и качнула головой:
— Потом. Она грустная.
ebooksa