— Я его очень хорошо помню, она в этом парике рылась в шкафу в вашем Дворце Принцессы. Помните, когда я в неё салфетку бросила, я сказала, что в одних и тех же украшениях два дня подряд нельзя? А она сказала, что это было позавчера. Эти украшения, похоже, к парику как-то приклеиваются, или, я не знаю, они не снимаются, или снимаются настолько сложно, что их снимают только вместе с париком. Может быть, они его держат, хрен их знает, как эти парики устроены. Я точно знаю только то, что он выглядит точно так же, как тогда, но тогда он был на голове Йоко, а теперь на голове Мико. Она добавила несколько маленьких украшений, но ключевые остались те же. А Саюри вообще была без парика. Это нормально?
— Вы уверены?
— Нет, я не уверена. Поэтому я вас и спрашиваю. Я видела на фестивале ещё несколько девушек без париков, так что это не что-то невероятное, но обычно эти девушки весьма скромно одеты. И обычно, насколько я поняла, если рядом идут две сестры без париков, то они обе примерно одинаково одеты. А у ваших получается, что все шикарные, а младшая почему-то нет. Поэтому я и спрашиваю — ваша мать за что-то её не любит и наказывает таким образом? Или вы их всё-таки обанкротили и у них просто нет денег на парики для всех?
Министр молчал и смотрел на свою ленту, потом на Верин чертёж, потом Вере в глаза. Помолчал и сказал тихо и ровно:
— Продолжай.
— Вопрос номер два, нифига не теоретический, — она провела линию поперёк листа, отделяя квадраты с именами сестёр от чистой бумаги, и нарисовала под ними размашистый силуэт двора Кан, над ним вялый силуэт дворца Хань, а потом стрелку от Кан к Хань, по которой идут два человечка. Постучала кончиком карандаша по этой стрелке и сказала: — Какого фига благородная, богатая и со всех сторон офигенная женщина таскает из дома родителей в дом мужа старые тряпки и пыльные подсвечники? Я никогда в жизни не поверю, что это из вредности. Из вредности она могла бы поплевать через забор, но поднимать свой личный драгоценный попец и тащить его по горным тропам по рассветному туману — это вообще что-то за гранью. Вам так не кажется?
— Продолжай.
— Окей, — она провела ещё одну линию, и на нижней трети листа нарисовала в десяток размашистых линий дом Хань с высоты птичьего полёта, такую же Аллею Духов, как в доме Кан, и несколько человечков в балахонах. Посмотрела на министра и тихо сказала: — Вопрос номер три, чисто теоретический, в порядке бреда. Когда вы в последний раз лично своими глазами видели хоть одного мужчину семьи Хань?
Министр резко выпрямился и посмотрел на Веру так, что её в жар бросило. Хрипло сказал:
— Продолжай.
— Вы сказали, что проводили для матушки и её детей ритуал на своей Аллее Духов, потому что их мужчины то болели, то уезжали. Сколько раз вы это делали? И как давно? И был ли какой-то перерыв, или...
Министр её не слушал, поэтому она замолчала, сидела неподвижно и смотрела на министра, у которого в глазах мелькали стратегические карты и родословные древа. Он жестом попросил у Веры листок, она протянула вместе с карандашом, он перевернул его и нарисовал на чистой стороне линию и пару иероглифов, тихо комментируя:
— Мать родила Йори в ноль пятом. В ноль шестом умер глава Хань, дед Йори, заболел. И главой стал муж моей матери. Ритуалы проводил он, он был в порядке. Потом, — он нарисовал ещё линию и ещё иероглифы: — В ноль седьмом родилась Йоко, в ноль девятом родилась Мико. Старшей женщиной дома Хань была мать старшего мужчины, и она моей матери посмела сказать, что она какая-то не такая, раз не может родить мальчика. Мать об этом плакалась моему отцу, он ей подарки дарил, чтобы настроение поднять. И он ходил туда лично, ни от кого не скрываясь, потому что... что? Потому что мужчины Хань разъехались. Второй наследник уехал в Империю вместе с женой, я подозревал, что мать их выжила или подкупила. Были ли у них дети? Это хороший вопрос. Но я точно знаю одно — когда свекровь моей матери умерла, практически сразу после ссоры, старшей женщиной стала моя мать. Значит, у брата её мужа умерла жена — она была старше. Или ушла в монастырь, что маловероятно. Потом мать родила Саюри, в десятом году, что довольно странно — врачи не рекомендуют рожать каждый год, я тогда подозревал, что Саюри была не запланированная. Ну или матери был срочно нужен сын, а вместо него родилась Саюри. Кстати, повод её не любить — тут вы правы. И в десятом же я в первый раз проводил для них ритуал — это я точно помню. А почему? Потому что глава Хань... Куда он делся?
Он задумался, посмотрел на часы, стал что-то считать на пальцах, покачал головой:
— Нет, он был в порядке, я его видел потом. И когда я потом уезжал в Ридию, он для них всё сам проводил.
— Это доказанная правда или с чьих-то слов?
Министр неоднозначно двинул бровями и поставил какой-то значок над нижней строкой, опять посмотрел на часы и дописал внизу:
— Я проводил для них ритуалы три года подряд, этот будет четвёртый. И я не видел главу Хань уже очень давно. Не то чтобы я горел желанием с ним пересекаться, меня в его доме не любят абсолютно все, но... Например, костюмы новые я для него не заказывал уже несколько лет. Для всех, но не для него. Это странно.
Вера подняла ладонь, как школьница, и добавила, как только министр на неё посмотрел:
— Ещё один тезис в порядке бреда. Когда мы встретились с Дайнис на рынке, она сказала, что ваша мать с вами «не решится рвать связи, потому что она не в том положении, чтобы отказываться от такой защиты». Вопрос — насколько хорошо осведомлена Дайнис? Она знает что-то, чего не знаем мы?
ebooksa