– Почему не айфон? – спросил я.
– Был. Сломался. Ушел на запчасти.
– Обо что сломался хоть?
Данил хмыкнул. Значит, я прав, и статистика поломок о чем-то говорит.
– Не обо что, а об кого, – уточнил он, убедившись, что брат с сестрой слушают музыку и не обращают на него внимания. – Был у нас в классе один тип, который возомнил, что если папа – судья, то ему все можно.
– И ты доказал, что нельзя?
– И я доказал, что у меня отобрали мотоцикл.
– Отец, наверное, был в восторге.
– Вы даже не представляете насколько.
Я только усмехнулся. Когда Данил не пытался укусить, появлялась возможность с ним нормально разговаривать. Мы действительно были чем-то похожи – даже учитывая, что я родился без золотой ложки во рту.
– Мотоцикл хоть вернули?
– Нет. Отец сказал, пока восемнадцать не исполнится, за руль не пустит.
– Из-за драки?
– Нет, из-за разбитого авто.
Веселый мальчик!
– Чьего хоть? – справедливо рассудил: папа не купил бы сыночку этого зверя, если бы тот покусился на автомобиль родителя.
– Директорского. Он знаете какая мразь?
Данил, видимо, понял, что стал излишне откровенен, поэтому мгновенно замолчал. Да, интересная вырисовывается картина. Будь у меня чуть больше времени, мы могли бы стать не друзьями, конечно, но поладить. Да и лучше бить кулаками, чем айфонами. Эту истину, похоже, папа до сына не донес.
– А знаете, не похожи вы на няньку, – вдруг заметил он.
– Почему это? – чуть обернулся я, не забывая следить за дорогой.