– Дань, это и мой дом тоже. Она никому не помешает, – постаралась загасить конфликт, но когда Данил кого-то слушал?
– Ты даже не спрашивала! – упорствовал он, но я не собиралась расставаться с Шерли.
– Знаешь? – замерла перед ним. – Я – взрослый человек и в твоих разрешениях не нуждаюсь. Шерли остается. Разговаривать не о чем. А если у тебя понизилась температура, так займись учебой.
И пошла прочь. И почему ему всегда нужно испортить мне настроение? Внутри поселилась горькая обида. Что я делаю не так? Похоже, у меня так и не получится поладить с этими детьми.
– Подожди, – догнал меня Арс. – Не обращай на Даньку внимания. Он же специально тебя злит.
– По-твоему, я этого не вижу? – вытерла с глаз набежавшие слезинки. – Только я тоже живой человек, и мне бывает больно. А еще не хочу, чтобы об меня в этом доме вытирали ноги.
– Марина!
Арсений заставил меня остановиться. Я прятала взгляд. Казалось, еще пару мгновений – и позорно разревусь.
– Да посмотри же на меня! – перехватил крепко, и я подняла голову. – Разве ты не понимаешь, почему так происходит? Да, детвора проверяет тебя на прочность, поскольку присматривается. Дай им понять, что тебе можно доверять. Тебе, а не кому-то другому: друзьям, одноклассникам, каким-нибудь мутным личностям.
– Я стараюсь, разве ты не видишь? – все-таки сорвалась на крик. – Стараюсь, а все как об стенку горохом! Устала, понимаешь? За эти две недели устала больше, чем за год.
– И теперь отступишь? Бросишь их?
Я молчала. Иногда такое желание возникало внутри – уехать, отказаться от опекунства. Но, во-первых, разве от этого мои проблемы исчезнут? А во-вторых, что будет с детьми? Кто станет их опекуном?
– Пойду на кухню, – высвободилась из хватки Арса. – Надо накормить Шерли.
И сбежала, пока он не сказал что-нибудь еще. Каким-то непонятным образом Арсений забрался мне в душу, и от этого тоже было страшно. Кухарка сделала вид, словно не замечает моих покрасневших глаз. Вместо этого выделила для Шерли большое мясное ребро и пообещала включить в рацион блюда и для нее тоже. Я вышла на задний двор и остановилась. Данил сидел у вольера и разговаривал с Шерли. Та была не против такого пристального внимания, довольно повиливала хвостом и нюхала его руки. Что он говорил, я не слышала, могла только догадываться. И зачем было устраивать скандал? Действительно, просто мне назло?
Подошла ближе и дала Шерли ребрышко. Она тут же довольно впилась в него зубами. Лешка ее вообще не кормил? Даже похудела, бедняжка.
– Ты же против собаки, – сказала Данилу, не глядя в его сторону.
– Я не говорил, что против. Я сказал: надо было спросить, – огрызнулся он, тут же поднимаясь и делая шаг назад.
– В следующий раз спрошу.
Данил кивнул и пошел к дому. Я не стала за ним гоняться. Нравится ему враждовать со мной, пусть враждует. Либо сам придет, либо мы так и не поладим. Пока буду делать вид, что мне все равно. Так будет лучше для нас обоих.
– Ну что, девочка? Пойдем вечером гулять? – наклонилась к Шерли.