— А Женевьева?
«Живее всех живых, — написал он. — Напугана, помята, но не сломлена. Вот думаю, кто за этим стоит: враги их семьи, разбойники или Эварра?»
— Главное, что все благополучно закончилось.
«И то верно».
— Рассказывай, как тебе Женевьева? — Мачеха успокоилась и перешла к своей излюбленной теме.
«Что, так не терпится меня женить?»
Эден усмехнулся и покачал головой.
— Не перекручивай! — потребовала Мари. — Просто ответь на вопрос.
«Женевьева… неплоха, — согласился ее пасынок. — Милая, смущается, везет с собой какие-то банки с мазями. Интересно, целительницы умеют делать яды? А то умру, и знать не будете, от чего. Как отец».
— Эден! — Мария даже подскочила с кресла. — Вот что ты за человек? Все перекрутишь. Да, девочка целительница. Может, поймет, как тебя избавить от болезни.
«Я не болен, — резко вывел император. — И ты это знаешь. Мое здоровье идеально».
— Тогда почему тебе не легче? Почему даже шептать не можешь? Это ненормально, Сокол! А вдруг станет хуже? Если это какая-то магическая заноза, и…
«ХВАТИТ!» — вывел Эден большими буквами и демонстративно захлопнул блокнот. Никаких больше бесед! Устал!
— Прости!
Мари подошла и обняла его, погладила по голове, коснулась губами лба.
— Я очень беспокоюсь, мой мальчик, — сказала она. — И хочу, чтобы ты был здоров и счастлив. Больше мне ничего не нужно.
Он молчал, отвернувшись. Мари только вздохнула и проговорила:
— Отдыхай. За ужином познакомишь меня с Женевьевой, не буду пока ее тревожить, и тебя тоже. До вечера, Эден.
И вышла из комнаты, а император позвонил в колокольчик, чтобы вернулись слуги и помогли закончить с гардеробом. Затем направился в кабинет и с головой зарылся в бумаги. Это хорошо помогало не думать ни о чем. Просто жить и надеяться, что наступит просвет, а не затмение.
Глава 7