Когда?
За сорок секунд в лифте?
Тут только осознанно запихнуть на самое дно этого её блестящего рюкзачка, а сейчас старательно ломать комедию.
И на что она рассчитывает? Что сейчас Бурцев пять минуточек на её сиськи полпервого размера позалипает и ка-а-а-а-ак накинется на неё, да?
С ужасом понимаю, что от этой мысли у меня самой во рту от страха пересохло.
Да что за…
Я же не настолько сошла с ума?
Или настолько?
Ну, а кто сейчас стоит, подсматривает из-за угла и ощущает, как на сердце медленно, но верно пузырится черными углями корочка едкой ревности?
Стискиваю зубы, делаю шаг назад.
Так отчаянно хочется себя отдубасить — кто бы знал…
Вместо этого я только впиваюсь непослушными пальцами в верхнюю пуговку своей рубашки.
Ну, как сказать, своей…Ладно, это неважно!
Важно, что я стягиваю с себя рубашку, оставаясь в одном только коротеньком фартуке. Делаю еще несколько шагов назад и прокашливаюсь, дабы пропеть имя Бурцева максимально эротично.
— Ти-и-имур Алексеевич!
И запускаю его рубашку в короткий полет до дверного проема.
И все!
Я не бегу обратно, чтобы снова выглянуть из-за косяка, посмотреть, как отреагирует он, как отреагирует Барби, так отчаянно пытающаяся продлить свою агонию.
Только Тимуру предстоит выбирать, на что тратить время сейчас…
А я? С чувством полного удовлетворения я отворачиваюсь к плите, заглядываю в миску с тестом. Осталось всего чуть-чуть, пара поварешек — пара блинчиков. Сосредоточусь-ка я на них. Подожду.