(Не)реальный

Максову коллекцию Аленка разглядывала оценивающе. А все-таки, наверное, не стоило покупать тот секс-шоп, и не надо было так пристально изучать его продукцию… Хорошо, что глядела на это все великолепие Солнечная без опаски. С любопытством.

— Если что, это все пользовать не обязательно, — предупредил Макс.

— Посмотрим, — Аленка улыбнулась, скользнув пальчиками по кожаному браслету наручников, но прихватила все-таки моток джута.

— Обработанный? — Да девочка готовилась? Даже знала, что свежекупленную веревку перед вязкой нужно было еще вымочить. Какая прелесть.

— Конечно, милая. Кто ж веревку необработанной держит?

— Молодец, — усмехнулась богиня, глядя на Макса лукавыми глазищами. Затем вновь пробежалась глазами по содержимому полок, подцепила-таки черную шелковую комбинацию.

— И для кого ж ты это покупал, милый?

— Ох, сколько у меня неделю назад было вариантов, — Макс рассмеялся. — Конечно, для тебя.  Там и чулки имеются.

Солнечной понравилось это заявление.

— Жди меня на коленях, спиной к двери, понял? И джинсы надень.

Заявление как у практикующей доминантки. Ну, начинающей-практикующей, хотя… С такими Макс точно дела не имел.

А Санни, прихватив и комбинацию, и шелковые чулки, уже усвистала в какую-то из соседних комнат, переодеваться, а Макс остался страдать и размышлять , что может, хрущевка была не таким плохим вариантом. Ну, в конце концов, даже в той квартире, что Макс использовал для маскировки, Солнечная скорей всего затеяла бы свои переодевашки при нем. А терять её из виду не хотелось ни на секунду.

— А джинсы зачем? — поинтересовался Макс, бросая в угол полотенце.

— Чтобы мне было что снимать, конечно, — донесся голос Аленки.

Она нарочно тянула время, нарочно дразнила. Макс уже три тысячи раз пожалел, что утром уехал на съемку. Остался бы дома, зажал бы Солнечную в ванной… И никакой ублюдок бы ему не помешал ни вскрыться перед Аленкой нормально, ни сделать ей предложение — как и планировал.

— Готов?

— Давно уже.

За спиной — мягкие шаги босыми ножками. Санни склонилась к Максу со спины, прижалась носом к его выбритой щеке, скользнула губами к уху, сжав его мочку зубами, заставляя вздрогнуть.

— Хочешь ли ты, чтобы я тебя связала, а, Ольховский?

— Безумно.