Падение в пропасть

22
18
20
22
24
26
28
30

Убрав барьер воды, я оказался без защиты, рискуя в любую секунду нарваться на пулю или стрелу (и надеяться только на зачарованную одежду!), но план требовал этого. Следом я сосредоточился на чернокожем волшебнике, а потом атаковал его «Взглядом Хореса».

Мощный и толстый чёрный луч стремительно помчался к врагу, но прямо на его пути встал один из всадников прикрытия! Ублюдок носил антимагический амулет!

Скрипнув зубами, я отменил поддержку луча, ощущая, как подрагивают и горят руки. Слишком много энергии пропустил я через них. И всё впустую.

Тут же активировав артефакт-барьер, достал Огненную сферу, а потом просто бросил её в гущу противников. Точная «капля» попала в стекло, уничтожая артефакт и позволяя сокрытым потокам пламени обрушиться как на врагов, так и на союзников. Конечно, первых было большинство, но даже так…

Хмыкнув, наблюдал, как сотни людей обращаются в горящие головни. Как обожжённые, чёрные силуэты пытаются выбежать из огненного ада, падая на половине пути. Как плавится песок, как он течёт, словно вода…

Таким образом я, не тратя энергии, совершил очень мощную массовую атаку, снова помогая нашим людям. Успех? О, да!

Частично поток огня зацепил даже моего основного противника в лице чернокожего колдуна, но тот снова прикрылся барьером. На мои же глаза попался другой человек — смуглокожий сизианец с длинным, кривым клинком. Тот, кто убил Люмию. Убил…

Висок кольнуло. Узел в груди, который я даже не трогал, откладывая на потом, внезапно выпустил часть эмоций. Я видел… Видел…

Вытянув руку в сторону лафтетара, я закружил вокруг него поток кипятка, пропуская сквозь себя столько энергии, что к общему крику прибавился и мой. Мои руки покрывались волдырями. Они плавились, как тот песок…

Я специально атаковал не напрямую, а как учили: создал вокруг человека с антимагическим амулетом вихрь из раскалённого кипятка. Зачем? Так обычная вода — это поток магии, ведь она ещё не успела в должной степени обрести реальность, а значит, надо атаковать хитрее. Температурой. Кипяток нагревает всё вокруг, образует пар — как дым у огня. И я убивал этого неуязвимого к магии человека именно паром. Раскалённым паром.

Опустив потемневшие руки, я упал на колени, наблюдая, как в месте, где я создал настоящее торнадо, падают обваренные, красные как раки, мертвецы. Один из них тот. С амулетом. Тот человек, который убил её. Убил… Убил…

Приняв форму ворона, я взлетел вверх. Вовремя — в место, где я ранее стоял, уже упало несколько стрел. Но враг, судя по виду, начал сдавать назад. Столь сильные потоки огня и кипятка напугали его. Да и наши люди не спешили подставлять спину, показывая, что лафтетары недооценили их. За что теперь и поплатились.

О, знакомый медведь! Ресмон столкнулся с кем-то, кто владел амулетом — может из защитников того мага? — и теперь рвал его своими, закованными в каменную броню, лапами.

Между тем, на моих глазах, Грюстор ударил вражеского колдуна самоубийственным ударом: вложил в атаку всё, что мог, наплевав на защиту. Это сыграло свою роль: чернокожий волшебник потерял одну руку, гортанно закричав. Но его ответная атака превратила Грюстора в кусок сгоревшего мяса. Молния не оставила ему даже шанса.

Осознав, что момент идеален, атаковал «каплями», обрушивая их с высоты. Оттуда, куда мало кто смотрит. Тело ненавистного чёрного ублюдка обзавелось десятком сквозных дыр, а сам волшебник завалился в песок, который жадно начал поглощать его кровь.

Несколько лафтетаров выстрелили в меня, но никто не попал. В ответ же я начал бить их с воздуха, атакуя теми же «каплями». Энергии на них уходило мало, но даже так, с учётом поддержки формы и ранее полученных травм, ощущал себя отвратительно. Ужасно.

Не думать, — крутил я мысли в голове. — Не думать. Потом. Всё потом…

Невидимый узел в груди полыхал, трясся, требовал внимания, но я упорно отводил взгляд, рассматривая поле боя. Вон они… побежали. Побежали!

Спикировав вниз, закрутил возле клюва сразу десяток «капель», стреляя ими в спины врага. Одна, вторая, третья…

Я летел за ними, убивая ещё и ещё, ещё и ещё… Спустя время, которое я не мог подсчитать, я убил всех.