Остатки людей, между тем, продолжали путь. Для последних выживших, несмотря на наличие еды и воды, дорога превратилась в подёрнутое маревом горнило из раскалённого песка и барханов — бронзовых, изгибающихся, словно бёдра женщины. Периодически люди видели миражи, отчего многие бросались бежать, уверенные в том, что видят оазис, вожделенный «Лонруб».
Причина тому проста: караван стал идти и днём, и ночью. Лафтетары на время отступили. Как рассказал Хродбер, при ком допрашивались выжившие: это были все их силы, которыми и хотели окончательно смять наше сопротивление. Конечно, это не означало, что мы положили конец печально известным разбойникам пустыни, просто разгромили крупнейшую группу Музгаша Чёрного, которая ещё и где силой, а где хитростью завербовала сотни людей после ужасающей по последствиям бури.
Поэтому совет выживших купцов (Шимар Силс погиб) постановил, что теперь мы будем идти вперёд, пока не кончатся силы, потом устраивать короткий привал и снова идти. Это лучше, чем остаться сидеть или менять направление.
— Рано или поздно путь куда-нибудь выведет, — утверждал Ауст Эбербаш, немолодой глава разведки, который ныне возглавил остатки воинов каравана, пусть даже чисто формально.
В каком-то роде мужик был прав: направляясь на юг, в конце концов мы доберёмся до Агвана. На север — вернёмся обратно, в Ростос. На восток — упрёмся в Шарские кряжи, на запад — в границы Истлы или, если забрались достаточно далеко — Сайнадского царства. Так или иначе, всё равно доберёмся до людей. Если, конечно, не ходим по кругу. Но в последнее верили лишь самые заядлые пессимисты.
Жаль, что со звёздами были проблемы! Когда ещё были живы те, кто к них ориентировался, то их скрывали облака пыли, когда же последние, наконец, развеялись, проводников уже не осталось.
Пришлось идти наугад.
Можно ли сказать, что ежедневная дневная дорога под палящим солнцем или ночная, под холодной луной, помогла мне прочистить голову? Да, помогла. Слёзы по Люмии не успевали появляться, как их выжигал раскалённый воздух Сизиана. Ресмон, с которым мы начали общаться как в старые-добрые времена, требовал лечения, отчего приходилось много времени посвящать его руке. Дризз тоже не добавлял хорошего настроения, ведь быстро сошёлся с Аустом и регулярно гонял меня на воздушную разведку. Всё это выбивало любые мысли о горе и сожалении. Люмия… я вспоминал о ней лишь в моменты, когда падал от усталости во время редких остановок. Падал и моментально вырубался, успев лишь вспомнить её запах, лицо, волосы и веснушки. Люмия…
Через несколько часов происходила жёсткая побудка. Хоть не пинком под зад — и то хорошо. Её всегда организовывал Хродбер, ведь людям нужно было наколдовать воды.
Поднявшись, мы с Ресмоном быстро создавали каменный котлован, куда заливали воду (по идее это нужно было делать ДО сна, но на подобное попросту не находилось сил), а потом начинали подтягиваться остальные.
Благо, что с едой и правда не было проблем. В той бойне было столько верблюжьего мяса, что хватило бы даже пару недель кормить наш первоначальный караван, что говорить о текущем огрызке?
И вот, сегодня всё повторялось один в один. Побудка, создание воды, наполнение фляжек, перемещение в телегу, очередной кусочек руки Ресмона, где мы начали подходить к локтю, отчего пришлось тратить больше времени, разбираясь с процессом. И тут…
— Оазис! — крики со стороны каравана звучали всё громче и громче. Да не от кого-то одного, как при столкновении с миражом, а массово. Неужели?..
— Стой, — дёрнул я здоровяка, который уже было подорвался к выходу. — Надо срастить плоть на конце, чтобы ничего не повредилось и не забилось песком…
Когда мы вышли, то обнаружили, что бoльшая часть каравана уже бросилась вперёд, а меньшая теперь подгоняла верблюдов. И не просто так, это и правда был самый настоящий оазис!
— Только не узнаю его, — хмуро произнёс Эбербаш, направляя людей подгонять верблюдов и быстрее догонять остальных. — А ещё отсюда видны Шарские кряжи. Мы слишком сильно отклонились к востоку…
— Лафтетары! — прервал его крик людей, убежавших вперёд. — Это они!
Быстро выяснилось, что пустынных разбойников тут всего десяток, в основном мирные жители, а сам оазис, со звучным названием «Последняя потеря», являлся ни много ни мало, а одной из баз ныне уничтоженных бандитских свор.
Впрочем, выживших караванщиков это не остановило. Первым делом они догнали и убили оставшихся лафтетаров, даже не разбираясь, сбежали ли те из той бойни или вообще не имели к ней отношения, а далее принялись за мирных жителей.
Число представителей каравана было чуть более восьмидесяти человек, в небольшом оазисе проживало порядка двух сотен мирных жителей, но это ничего не меняло. Озлобленные и закалённые смертью и многочисленными боями, а также подкреплённые жаждой мести, караванщики вырезали пустынников, не смотря ни на что. И… мы с Ресмоном приняли во всём этом участие.
ebooksa