Самолёт для валькирии

Звучало это как-то слишком пафосно. Но Верн решил не обращать внимания на эти «красивости речи». Ведь у Натин были явно свои представления о реальности, которые она выражала как умела.

— И только после краха той системы, можно будет получить сверхтехнологии? — вопросил он.

— Да. — сказала как отрезала Натин.

— Как-то нехорошо получается. — погрустнел Верн. — Негуманно. Ведь сколько можно спасти людей этими технологиями. Вы любезно спасли меня…

— А также и убить. — заметила Натин.

— Что вы имеете в виду?

— Пожалуй поясню подробно… для вашей книги пригодится… Самое простое — любое лекарство есть также и яд. Но даже это — мелочь. Ведь если вы будете знать, глубинные механизмы процессов, которые происходят в человеческом организме, то вы также будете знать, как их пустить на зло человеку. Знание подобных вещей, одному негодяю будет давать огромные преимущества в конкурентной борьбе с другими. И если этот негодяй целое государство, то беда будет всем окружающим. То же самое — знание глубинных сил материи. С одной стороны вы получите возможность летать к звёздам. С другой, — чудовищное оружие, выжигающее жизнь на целых континентах. В войне такие знания будут применяться в первую очередь. Так, будет происходить до тех пор, пока человечество не преодолеет конкуренцию и ликвидирует её. В противном случае конкуренция ликвидирует само человечество.

— Но почему именно я, да ещё и в тайне от братьев?

— У меня есть причины… Они один раз оказали мне очень большую услугу. И книга за ними… Теперь мой ответный ход. — лукаво глядя на писателя ответила Натин.

Верн мысленно быстро пробежался по содержанию тех книг братьев, что он уже прочитал. И тут его осенило.

— Так та книга, что «Вендетта по-корсикански» про вас?!!

— Почти. Вы верно догадались. В той книге много вымысла, про корсиканку, которой на самом деле не было. Я не корсиканка. И было всё далеко не так. Не было интриг и всего прочего, а было банальное похищение. Из которого мне пришлось вырываться с боем.

— Так это вы графа?!!.. — Верн уже с каким-то полумистическим страхом созерцал свою собеседницу. Однако та ответила спокойно. И даже с некоторой скукой.

— Да. Проткнула сердечную мышцу графа лично я. И слуг извела тоже я. Они все давно не были людьми. Даже зверями их нельзя назвать. Все безумны…

— Но в книге говорилось, что вы спасли много женщин из рабства…

— Это так. Действительно так было. Кстати, Паола тоже из них. Она попала в плен к графу практически одновременно со мной. И помогла мне. Меня когда поймали, связали и бросили в общую тюрьму где содержались все наложницы графа. Но пока не пришли за мной, Паола помогла мне освободиться от пут…

— … А дальше было как в книге! — вдруг весело закончила Натин.

Верна от этого передёрнуло. Он вспомнил кровавые описания бойни в замке. Облик этой мадемуазель никак не вязался с образом хладнокровной убийцы. Впрочем… Она сказала, что они уже не были людьми… Да и вообще она не производила впечатления изнеженной рахитички, которых вокруг, среди детей лавочников, и особенно знати, было немерено.

— Восход чёрного солнца

Париж жил, как всегда, своей жизнью. Пахло весенней зеленью, снедью из забегаловок, конским навозом, которого еле успевали убирать после проезжающих фиакров.