— Да никакого секрета нет! — ухмыляясь поведал Василий, испытывая искреннее удовлетворение, что так ловко просчитал братца. — Чертежи автомата я делал через комп яхты. Там же и рассчитывал все узлы. После, разобрал по отдельным запчастям, и распределил заказы на несколько заводов Европы. Причём так, чтобы каждый завод выполнил одну или несколько видов деталей. И так, чтобы по этим деталям невозможно было решить для какого устройства они выполняются, и как после будут использоваться. Единственно что патроны для него, ясно дело, целиком и в Германии. Там даже не поморщились принимая заказ. Часть выстрелов снаряжать я, для обучения местных, специально посадил несколько самых толковых рабочих из «элиты». Мастеровых. Они и пули сделали и они же на станочке их снарядили в патроны. Эта часть была «экспансивные».
— И всё было нормально? — недоверчиво спросил Григорий. Он ясно представлял себе наличную квалификацию местных рабочих и то, что нормой в России 1900 года считалось выпускать от сорока до шестидесяти процентов брака. — без брака сделали?
— Дык я ОТК поставил после них. Из дамочек. Мужики злые были-и! Ведь «бабы их контролируют»! Но я им быстро рты позатыкал. А бабы, видя такое дело, ещё более рьяно к контролю подошли. Так что патрончики получились что надо. Ни один не заклинил. Правда, чую, что даже часть нормальной продукции в брак пошла… Но это мелочь. Главное брак не пропустили.
— А в Германии как? Ты, ясно дело, посоветовал документацию далеко не откладывать, чтобы они могли её вовремя найти и применить для нового заказа?
— Ясно дело! — ёрничая передразнил брата Василий. — Пять тысяч выстрелов — это не объём.
Братик на минуту задумался глубокомысленно глядя в потолок и почёсывая в затылке.
— И что-то мне подсказывает, что у тебя мыслишки повторить подвиги эсеровского подполья… — ядовито заметил Василий, прерывая череду мыслей брата. Тот нахмурился и зло посмотрел на Василия.
— После наездов на наш скромный заводик… — почти сквозь зубы начал Григорий, — я не только их повторю, я их переплюну!
— У-у, какой ты злой стал! — тут же оскалился Василий. — А помнится ты в той реальности ещё мне мозг сушил, какие они злюки и падлюки, что убивали таких сверхценных людей как Столыпин.
— И сейчас скажу, что Столыпин… — начал распаляться Григорий, но был прерван братом.
— Был отцом русской революции? Что вызвал немыслимое озверение в народе тем, что по его вине погибли миллионы от голода?
Григорий зашипел.
— А что? — бросив взгляд невинного младенца вопросил Василий. — Ты ещё не сообразил, что всё, что нам говорила «совковая пропаганда» про эти времена — по большей части правда? Ты уже сколько раз нарывался на эти стереотипы. Смотри вокруг!
Братец не нашёлся что возразить. Василий говорил то, что есть. Но расставаться со старыми и греющими душу мифами было больно. Потому и цеплялся он за каждый. А жизнь здесь этот каждый старательно и с особым садизмом разбивала.
Да и братик по мозолям пройтись не упускал возможности. Григорию оставалось лишь скрежетать зубами и признавать правоту брата, старательно выискивая те факты из окружающей жизни, что не укладывались бы в ту систему мифов, которых придерживался Василий. Но пока что счёт порушенных заблуждений был далеко не в пользу Григория.
— Ты хотел сказать, что Столыпин торопился преобразовать сельское хозяйство выведя его на новый уровень экономической эффективности, но ему это не дали? — чуть примирительно заметил Василий.
Григорий мрачно продолжал на него смотреть ожидая что же он выдаст такого, к чему можно было бы придраться. Как правило такая тактика в спорах с братом, как он давно знал, была наиболее эффективной. Но на этот раз Василий не дал ему такой возможности.
— Давай-ка мы эти споры и разборы на потом оставим. Когда у нас дойдёт дело до работы с селом. Там и увидим у кого тараканы жирнее. А сейчас… Сейчас у нас на повестке дня… кажца… Шальная идея перестрелять кучку Великих Князей и их приближённых, покусившихся на наш «свечной заводик».
— Согласен! — мрачно буркнул брат и тут же сменил тему. — Меня сильно беспокоит поповский наезд. На нас и наших людей.
— Уж не этого ли ошалелого попа ты собрался образцово порвать?