Иногда я притворялась, что сразу засыпаю, чтобы избежать смущения. В такие моменты я чувствовала, как его руки сжимаются вокруг меня, как его губы "случайно" касаются моей шеи, как он вдыхает запах моих волос, прячет в них свое лицо, прижимается ко мне со спины всем телом, настолько близко, насколько возможно, вдавливая меня в себя. Как он мог не слышать безумный стук моего сердца? А может, он слышал, но, как и я, делал вид, что ничего не происходит? Ведь так было проще, чем пытаться всё обсудить. Если бы мы попытались разобраться в происходящем между нами, нам пришлось бы говорить о том, что он король, а я ему не подхожу, что я формально обручена с другим, что между нами не может быть никакого флирта. Феликс не мог не понимать, что подобное ненормально, мы были мужчиной и женщиной благородных кровей, такое поведение считалось скандальным и компрометирующим. И хотя здесь, в средних казармах, все считали нас братом и сестрой и никого не удивляло то, что мы спали близко в холодной комнате, мы-то знали правду.
Я не знаю, сколько ещё мы бы прожили так, если бы не случай, который случился с нами на третьей неделе. Дни протекали один за другим, превращаясь в недели, на фоне ужаса, на который большая часть присутствующих закрывала глаза, боясь выйти из системы, которая, хоть и была ужасной, но позволяла им на что-то надеяться. Мы видели, как на руках некоторых узников росли наросты, как многие уже не могли ходить из-за болезней, которые их разъедали, как такие люди исчезали. Кочевники говорили, что их "отпускали", отправляли домой, но вряд ли кто-то верил в это. Я видела, как они обращались даже со своими ранеными, и подозревала, что то же самое происходит и с несчастными узниками этого места.
В тот день мы продолжали нашу обычную работу, хотя я была рассеянной, отвлекаясь на Бровастого, чьё состояние ухудшалось с каждым днём. Я опасалась, что скоро мы все увидим, как его "отпустят на волю". В этот момент к нам заглянул незнакомый кочевник в золотом одеянии, которого я никогда до этого не видела. Мужчина искал того, кто нас проверял, но вместо этого его взгляд сразу же задержался на мне.
Я сразу же почувствовала себя неуютно: здесь было очень жарко, на мне была только нижняя рубашка, как и на всех в нашей команде, кроме того, мой платок сполз с головы, демонстрируя всем мои чистые кудрявые волосы. Несмотря на тяжёлое ощущение от его взгляда, я продолжала работать, стараясь не обращать внимания. Феликс также заметил незнакомого кочевника и постарался встать между мной и мужчиной в золотом.
Позднее вечером в комнату заглянул другой кочевник, одетый уже попроще, и что-то сказал нашему проверяющему. После этого он подошёл ко мне и Феликсу и обратился к "брату". Феликс сразу же ответил ему на аракийском, я же не смогла понять ничего, кроме слова "нет".
— Что происходит? — вскоре спросила я, устав от того, что меня обсуждали, как будто меня здесь нет, но Феликс бросил на меня раздражённый взгляд, не желая делиться со мной информацией.
— Вы… идти за мной, — неловко произнёс вошедший на валледском языке, я же с волнением и вопросом уставилась на Феликса, надеясь, что он понял больше.
— Как насчёт моей работы? — спросила я кочевника, и тот, очевидно, потребовал у Феликса перевести мой вопрос, но "Брат" не торопился переводить мне его ответ.
— Дамиан! — с возмущением уставилась я на короля, но тот смотрел хмуро, челюсти сжаты, в глазах непреклонность. — Что он ответил?
— Сказал, что вернёт тебя через двадцать минут. Квоту для нас уменьшат, — сквозь зубы прошипел Феликс, и я кивнула.
— Тогда я пойду, — сказала я. Понимаю, что он волнуется за меня, но он не должен просто скрывать от меня информацию. Нужно работать сообща, оценивать риск и реагировать по ситуации. На мой взгляд, привлекать всеобщее внимание и затевать скандал сейчас было глупо. — За двадцать минут мне ничего не сделают. Узнаем, что они хотят.
Феликс попытался буквально запретить мне идти и даже перекрыл путь, но двое кочевников увели его от меня под взволнованными взглядами нашей команды.
Проводив меня длинными коридорами, кочевник привел нас к небольшой лестнице, ведущей наверх, с одной единственной дверью в конце. Я вопросительно обернулась на мужчину, но тот указал рукой на лестницу, явно не собираясь следовать за мной.
За дверью меня ожидал кочевник в золотом одеянии, тот самый, который ранее заглядывал в нашу рабочую комнату. Услышав мои шаги, он медленно повернулся и подошёл ко мне вплотную, затем приподнял моё лицо рукой. Я нервничала и старалась это скрыть, глядя чуть в сторону, на стену за его спиной.
Кочевник сказал что-то, но я не знала языка, однако в комнате, оказывается, находился переводчик - один из валледцев, работающих на похитителей.
— Посмотри на него! — передал он мне слова кочевника, и я, проглотив комок в горле, послушалась, встретившись взглядом с мужчиной.
Мужчина был взрослым, старше Эдмуна Тенбрайка и моего покойного отца, очень грузным, с тяжёлым вторым подбородком и крупными чертами лица. Его взгляд не скрывал восхищения, а я, стараясь не поддаться страху, оставалась неподвижной, пока его большой палец проводил по моим скулам и линии челюсти, а затем скользнул по моим плотно сжатым губам.
6.4
— Господин Демирия говорит, что никогда не встречал таких глаз, — переводил валледец слова кочевника, пока я терпеливо ждала, что меня отпустят.
Палец на моих губах нервировал, я хотела помотать головой и избавиться от хватки мужчины, который, очевидно, испытывал ко мне интерес определенного рода.
ebooksa