— Я тебя правильно понимаю, ты хочешь, чтобы мои люди убили твою жену? Алексей Владимирович?
— Павел, мы поняли друг друга. Так что ты решил?
— Не знаю, не знаю. У нас уже давно не 90-е, я сегодня против мокрухи. Обещаю подумать, мой дорогой друг.
Вишний ошеломлённо смотрел на меня, его взгляд перебегал то на телефон майора Лёвушкина, из которого доносился «якобы» наш с Пашкой диалог, то на меня. Олег так сильно впился руками в диван, что у него побелели костяшки, а на диване появились глубокие вмятины. Мой зам с каждым услышанным словом записи вытягивал шею из своей малиновой атласной блузы всё дальше. А я? А я слегка потерял дар речи и как-то выпал в осадок. Мне нечего было сказать Иллариону Львовичу. Потому что на записи действительно звучал мой голос. Но только никогда у нас с Баршаем не было такого разговора. И о рэкетирах, угрожающих Веронике, я слышал впервые.
— Как вам запись, Алексей? Вам есть, что добавить? — Испытующе спросил майор.
— Товарищ следователь, а какой мне смысл что-либо говорить? Я не глухой, свой голос в записи услышал. Но я не видел Павла Юрьевича месяца два и столько же с ним не говорил даже по телефону. Есть запись — ваше доказательство против меня. Чего я буду отпираться? Чтобы каждое мною сказанное слово было использовано против меня?
— Как думаете, кто мог смонтировать такую аудиозапись и вас скомпрометировать? Вы же понимаете, что я проверил достоверность записи вашего с Павлом Баршаем разговора. И Павел Юрьевич подтвердил ваши слова — что вы с ним не виделись около двух месяцев и не общались.
— Раз так? А долг, долг действительно был у Вероники перед Пашей? — Я с мольбой посмотрел на своего палача, который меня уже больше часа казнил ни за что. Каждая моя клетка была на нервах как оголённые провода.
— Долг действительно был. И Ника всё вернула вашему другу с процентами. Сумму нам Павел Юрьевич не назвал, поэтому вы об этом у него потом сами можете спросить при желании. У вас есть враги?
— Такие, как вы? — Я нервно засмеялся, понимая, что пошутил с майором неудачно.
— Будем считать, что я этого не слышал. Ещё раз спрашиваю, у вас есть враги? Кто мог желать смерти вам или вашей жене?
Вишний наконец-то пришёл в себя, театрально поднялся с дивана и начал дефилировать перед нами со следователем. Чем, кажется, стал нервировать всех. Но он чём-то думал. В отличие от меня, потому что я не мог думать вообще. Убийство. Убийца. Свидетель. Баршай. Анжела. Развод. Фиктивный брак. Просто набор слов. Анжела.
— Я тут подумал, господа! Майор, что же вы не отведаете пирожных? Береслава изумительно готовит! Ах, вот, что я придумал: долг то Вероника Игоревна вернула, а вот вы, Алексей Владимирович нет. Стало быть, это месть вам? — И, приседая в реверансе, Олег поаплодировал сам себе. А у меня окончательно взорвался мозг.
— Олег Юрьевич, объясните пожалуйста ход своих мыслей. Я вас не понимаю. — Видимо, не только я один не понимал глубину умозаключений Олега. Вот и следователь недоумевал.
— Смотрите: у Алексея была интимная связь с гражданской женой Павла Юрьевича — Анжеликой Романовной. Вероника об этом сказала Павлу. И чтобы отомстить Алексею Владимировичу — люди Баршая убили Нику. Мотив на лицо, я считаю.
— Бред. Анжела много с кем спала кроме меня, жаль, я об этом поздно узнал. У нас с ней и было то пару раз и то под алкоголем. Что же Пашке теперь всех её любовников убивать и их жён? — Я умом понимал, что Баршай не имел отношения к гибели Вероники. Но побеседовать с ним стоило. Он явно мог что-то знать или слышать в криминальных кругах, в наших богатых кругах.
— Алексей прав, ваша версия, Олег, маловероятна. Но мы ещё раз побеседуем с Павлом Юрьевичем.
— Я хотя бы предположил. Алексей, надо подумать о похоронах нашей Вероники. Как мы можем забрать тело? — Господь наделил Вишню мозгами, но в любых стрессовых и непонятных ситуациях у Олега его пресловутый мозг словно улетучивался, испарялся. Как и на этот раз. Благо, мне не пришлось краснеть перед следователем. Его спокойствию вообще можно было позавидовать. И абсолютно ровно, спокойно он ответил Вишнему на его глупый вопрос.
— Олег Юрьевич, тело Вероники Игоревны унесло течением реки, поэтому мы не можем вам его выдать. Алексей Владимирович, согласно свидетельству о смерти Дербина Вероника Игоревна умерла 11 ноября 2010 года. Вы можете похоронить её, но соответственно в закрытом…пустом гробу. На этом у меня всё, вот вам визитка, если что-то вспомните, дайте знать. Мои вам соболезнования.
— Спасибо, Илларион Львович, приму к сведению. Я отказываюсь в это верить. Как я могу хоронить свою жену, если у меня даже нет доказательств её смерти. Ваша бумага и слова свидетеля? Впрочем, ступайте, не смею вас задерживать.
ebooksa