Язычники

— Никаких татуировок. Он такой же, как все. Выглядит как обычный парень. Темные волосы, темные глаза, среднего роста. В нем нет ничего особенного, ничего такого, что выделяло бы его.

— Она права, — говорю я. — Я видела его, когда он поднимал ее на подиум. Он выглядит как какой-то генеральный директор в модном костюме. У меня от него мурашки побежали по коже. Он остановился и спросил меня, кто мой мастер, и когда я сказала, что не продаюсь, он повел себя так, словно для него это не будет проблемой. Я бы узнала его, если бы увидела снова.

Руки Леви сжимаются в кулаки, ему не нравится мысль о том, что кто-то пытается забрать то, что принадлежит ему, когда Роман бормочет с переднего сиденья.

— Послушай, ты можешь остаться у нас на ночь. Сделай несколько звонков и разберись с этим, но не более того. Я не знаю этого парня. Он может быть кем угодно, и я не стану подставлять свою шею ради тебя или рисковать жизнями моих братьев, — говорит он. — Если он придет искать тебя, конечно, мы с радостью усмирим его, но мы не собираемся устраивать охоту на ведьм ради тебя.

Она кивает, чувствуя, как на нее накатывает волна печали.

— Я понимаю, — говорит она тихим голосом, надеясь, что братья перевернут небеса и ад, чтобы спасти ее, и станут ее неожиданными героями, но если это то, чего она хотела, ее ждет жестокое разочарование. Эти парни делают только то, что приносит непосредственную пользу им самим… и мне, наверное, тоже.

— С тобой все будет в порядке, — говорю я ей тихим голосом, пытаясь сохранить наш разговор в тайне. — Позвони своему мужу, когда мы вернемся, и договорись о месте для встречи. Мы тебя подбросим, и после этого вы, ребята, должны уехать на хрен. Смените имена и постройте новую жизнь в другой стране, там, где он вас не найдет. С вами все будет в порядке. Купи себе пистолет и научись снова дышать.

Жасмин тяжело сглатывает и натянуто улыбается мне, но улыбка не достигает ее глаз, хотя я вижу благодарность, спрятанную глубоко под ее горем. Она рада выбраться оттуда и снова увидеть свою семью, но навязчивые воспоминания убьют ее. После этого ей чертовски сильно понадобится хороший психотерапевт.

Мы едем уже час, когда Роман съезжает с шоссе, поднимая облако пыли, когда сворачивает на грунтовую дорогу, следуя указателю с надписью "АВТОМАСТЕРСКАЯ ДЖО".

— Что мы делаем? — Спрашиваю я, выпрямляясь и выглядывая в окно.

— Вы хотите, чтобы эти штуки сняли с ваших шей, не так ли?

Я опускаю руку на тяжелый ошейник, и облегчение пульсирует во мне, когда я перевожу взгляд на Романа. Тепло разливается по мне. Он мог бы легко дождаться, пока мы вернемся в замок, и попросить одного из своих братьев освободить нас, но это просто показывает, что иногда он не такой бессердечный засранец, каким всегда стремится быть. Лучезарная улыбка расплывается на моем лице.

— Черт возьми, да.

Роман подъезжает к передней роллерной двери мастерской, и мы все на мгновение оглядываемся по сторонам.

— Никого нет дома, — бормочет Маркус, замечая то же, что и все мы: ни машин, ни огней, и, судя по толстой цепи и замку, свисающим с входной двери, тут уже давно никого не было.

Мы вылезаем из машины, а Леви копается на заднем сиденье "Эскалейда", пока мы идем к двери. Жасмин держится рядом со мной, все еще не доверяя парням, но зная, что сейчас они — ее единственная надежда. Леви появляется через мгновение с массивным болторезом, и я удивленно смотрю на него.

— Ты просто держишь его на заднем сиденье машины?

Его брови хмурятся, когда он смотрит на меня.

— А ты нет?

Гребаный ад.