— Почему ты ничего не сказала?
— Потому что мы просто целовались. Я не думала, что это будет так… безумно. Я не думала, что захочу так быстро.
— Этот поцелуй был самым лучшим поцелуем, который я когда-либо имел в своей жизни. Он заставил мои гребаные пальцы скрючиться — теперь они скручиваются от одной мысли об этом.
Она замирает.
— Серьезно?
— Да. Мой гребаный рот весь вечер покалывало после того поцелуя.
— И мой тоже.
— И я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь, но я не буду лгать и говорить, что это не убивало меня, чтобы остановиться. — Я провожу рукой по волосам. — Ты…
Ее глаза бегают по ресторану, проверяя, чтобы поблизости никого не было. Морщит губы, отхлебывает суп с ложки, а круглое маленькое «о» заставляет меня тупо таращиться.
— Я что?
— Неважно.
Последнее, что я хочу сделать, это начать извергать на нее поэтическую чушь. Не сейчас. Ещё нет.
Все, что выходит из сексуального рта Скарлетт, заставляет меня ерзать на стуле.
— Я могу быть твоим сексуальным верблюдом, — шучу я.
— Моим что?
— Это не идеально, но я, наверное, смогу прожить очень долго, прежде чем мы займемся сексом, не умирая, как верблюд может обходиться без воды.
— О боже, Стерлинг, — она смеется. — Именно это я и пытаюсь тебе сказать. Я не хочу ждать, я ждала достаточно долго. Я тебя спрашиваю… Ты в порядке с тем, что я никогда ни с кем не спала?
Я никогда раньше не был чьим-то первым. Эта идея приводит меня в восторг.
— Почему я должен быть разочарован, что никто не сувал свой член в тебя раньше?
Она это серьезно?