Он одаривает меня натянутой улыбкой.
— Это слишком много, чтобы принять все сразу?
С этим не поспоришь.
— Это точно, — соглашаюсь я со смехом.
— Можно тебя кое о чем спросить? — Он смотрит на меня сверху вниз. — Почему ты одета так, будто отправляешься в Антарктиду?
Я сжимаю губы вместе. Разделяю их.
— К твоему сведению, умник, я была больна. У меня была простуда, так что я должна была сделать, забинтоваться на домашнюю вечеринку? Нет, спасибо, я пытаюсь поправиться до каникул.
Он поднимает свои медвежьи лапы.
— Эй, никаких суждений — я могу сказать, что ты действительно разумная девушка. Все, что я хочу сказать, это то, что ты носишь свитер, который мог бы стать паркой, и ты также носишь парку.
На этот раз я не могу сдержать смех, который срывается с моих губ.
— А что, тебе холодно? Потому что мне тепло и уютно.
Я широко улыбаюсь ему, чтобы ткнуть в тот факт, что мне тепло, а ему нет.
— Ты просто засранка, — фыркает он. — Я в порядке, не благодаря тебе, но я буду жить.
— Вот что я тебе скажу: давай зайдем внутрь и возьмем что-нибудь теплое, может, куртку? — Я мило улыбаюсь, хлопая ресницами. — Обещаю, что я не исчезну в толпе.
Его губы дергаются.
— Я думаю, что рискну против надвигающейся гипотермии. Я все еще смогу иметь детей, если мои яйца не отмерзнут.
Он стучит по освещенному экрану своего телефона.
— Ты вмешивалась, — рассеянно спрашивает он, — потому что тебя так беспокоило, что с твоими друзьями флиртовали, а с тобой нет?
— Это то, что ты думаешь?
Он пожимает плечами.