– Мадам Лабелль? – Я нахмурился, вспомнив, как фамильярно эта женщина вела себя с Трамбле в ночь ограбления. Она утверждала, что оказалась там случайно, но… Я напрягся, когда до меня дошла истина. Печать на письме Архиепископа, на том, что он бросил в огонь, была в виде розы. И Ансель описал даму, которая его принесла, довольно четко – рыжеволосая и очень красивая.
Возможно, мадам Лабелль оказалась у дома Трамбле в ту ночь вовсе не случайно. Возможно, она знала, что ведьма будет там. И если так…
Я многозначительно переглянулся с Жаном-Люком, который поджал губы и кивнул, видимо, тоже сложив два и два. Уже скоро мы определенно побеседуем с мадам Лабелль.
– Да. – Дикарка замолчала ненадолго, чтобы выцарапать Моргане ле Блан глаза ногтем. Я удивился, как она только усы ей заодно углем не нарисовала. – Она каждые несколько недель пытается заманить нас на работу в «Беллерозу». А мы все отказываемся. Ее это бесит.
Жан-Люк первым нарушил изумленное молчание, и в голосе его послышалось откровенное веселье:
– Значит, ты и впрямь шлюха.
Перебор.
– Не смей, – тихо прорычал я, – называть шлюхой мою жену.
Он, якобы извиняясь, вскинул руки.
– Конечно, простите, как неучтиво было с моей стороны сказать подобное. Прошу, продолжайте допрос, капитан. Разве что, может быть, нам понадобятся тиски для пальцев?
Луиза ответила ему холодной улыбкой.
– В этом не будет нужды.
Я остро посмотрел на нее.
– Не будет?
Она потянулась ко мне и похлопала меня по щеке.
– Я с удовольствием продолжу рассказ… только скажи волшебное слово.
Не знай я наверняка, решил бы, что этим жестом она проявляет ласку. Но я знал: это вовсе не ласка, а снисходительность. Даже здесь, в окружении моих братьев, она смела подначивать меня. Унижать. Моя собственная жена.
Нет.
Я поймал и предостерегающе сжал ее руку, чувствуя, как пылают щеки.
– Мы пошлем людей допросить твоих врагов, но прежде нам нужно знать все, что случилось той ночью. – Против воли я помолчал немного, не обращая внимания на яростный шепот братьев. – Пожалуйста.