Змей и голубка

– Я велел тебе замолчать.

Я смиренно откинулась на кровать. Теперь, когда я узнала правду о нем, следующая часть плана, самая коварная, была мне не слишком по вкусу. Но это не имело значения.

Я стала мурлыкать себе под нос напев, чем очень раздражила Анселя.

– Напевать тоже нельзя.

Я не обратила на него внимания.

– Была не красотка Грудастая Лидди, но в мире не сыщешь сочней ее титек, – пропела я. – За ней мужики увивались, да зря – потуги их были ей до фонаря…

– Перестань! – Его лицо побагровело так, что могло бы даже посоперничать цветом с лицом моего муженька. – Что ты творишь? Это… это же неприлично!

– Конечно, неприлично. Это же песня, которую распевают в пивнушках!

– Ты бывала в пивной? – спросил он ошеломленно. – Но ты ведь женщина!

Мне потребовались все силы, чтобы не закатить глаза. Кто бы ни рассказывал этим ребятам о женщинах, они явно напрочь отстали от жизни. Будто женщин вообще не встречали. Это если про настоящих женщин говорить, а не про нелепые утопические мечты вроде Селии.

Я просто обязана была открыть бедному юнцу глаза.

– В пивных полно женщин, Ансель. Мы не такие, как ты думаешь. Мы умеем все то же, что и вы, а может, и получше вашего. За стенами этой церкви, между прочим, целый мир есть. Могу показать, если хочешь.

Его лицо окаменело, хотя на щеках все еще розовели пятна.

– Нет. Хватит разговаривать. И напевать. И петь. Просто… просто не веди себя как обычно, хоть недолго, ладно?

– Ничего не могу обещать, – сказала я серьезно. – Но вот если бы ты устроил мне экскурсию…

– Ни за что.

Ах так? Ну ладно.

– Билли Трехногий картавил слегка, но хрен его был прям как третья нога! – завопила я.

– Хватит, ХВАТИТ! – Ансель замахал руками, его щеки снова запылали. – Я тебя отведу на экскурсию, только, пожалуйста, пожалуйста, перестань петь… про это!

Я вскочила, хлопнула в ладоши и улыбнулась.