– Откуда у тебя эти шрамы? – спросил он.
Я продолжала мылить голову. В сравнении со шрамами Коко мои, конечно, ерунда, но все же у меня их было прилично. Что поделаешь, жизнь на улицах чревата последствиями.
– Которые?
– Все.
Я рискнула бросить на мужа взгляд, и сердце подскочило в груди – я поняла, что смотрит он мне на горло. Чтобы отвлечь его внимание, я указала на длинную зазубренную полосу на плече.
– Вот тут я как-то напоролась на ножик. – Затем подняла локоть и показала ему еще несколько шрамов. – А вот тут с колючей проволокой не поладила. – Потом коснулась кожи ниже ключицы. – И еще один ножик. Больно порезал, скотина.
Муженек не обратил внимания на грубое выражение и просто непроницаемым взглядом смотрел на меня.
– Кто это сделал?
– Андре. – Я окунула волосы в воду и улыбнулась, заметив, как он отвел взгляд. Смыв мыло, я обняла ноги и положила подбородок на колени. – Ухитрился, когда я еще только недавно приехала в город.
Он тяжело вздохнул, будто от внезапной усталости.
– Прости, что мы их не нашли.
– Ничего, еще найдете.
– Да? Почему?
– Они глуповатые ребята. С них станется заявиться сюда завтра утром с вопросом о том, зачем вы их искали.
Мой супруг фыркнул и потер шею, отчего на руке у него заиграл мускул. После допроса он ходил с закатанными рукавами, и теперь я просто не смогла удержаться и пробежалась взглядом вдоль его руки к кисти, к мозолистым пальцам, к тонким рыжим волоскам на коже.
Он кашлянул и быстро опустил руку.
– Мне нужно идти. Скоро мы будем допрашивать мадам Лабелль. А потом еще вора из дома Трамбле. Бастьена Сен-Пьера.
Мое сердце замерло, и я дернулась вперед, разбрызгивая повсюду пузырьки и воду.
– Баса?
Он кивнул и прищурился.