Кровь и мёд

Неверие.

Ужас.

Гнев.

И в этот миг я ясно и отчетливо поняла, что спасу Селию любой ценой.

Я бродила туда-сюда у окна, Рид стоял у дверей, и все в нашей разношерстной команде переводили взгляды с него на меня. Не обращая ни малейшего внимания на стулья, Клод уселся на пол возле прилавка и скрестил ноги, будто бы вознамерился остаться здесь надолго. Вот только времени сидеть без дела у нас не было. Отсчет уже пошел. «…Сердечко я вырежу ей и съем его в полночь, когда выйдет срок, – спасти ее прежде успей».

Рид смотрел на свои руки – потрясенный и неподвижный.

– Она пытается вас выманить, – настаивал Бо. – Не поддавайтесь.

– Она убьет Селию, – прорычал Жан-Люк.

Он все еще сжимал в пальцах записки, которые я ему отдала. Когда мсье Трамбле наконец сознался, что все эти недели Селия не провела в добровольном уединении, а была похищена, Жан-Люк обыскал всю Восточную сторону, чтобы найти нас после похорон. Очень повезло, что Бо решил выйти на улицу, иначе Жан-Люк, быть может, никогда бы нас не нашел. Это была бы трагедия.

– Нужно ее спасти!

– Тебе слова не давали, охотник. – Глаза Ля-Вуазен недобро сверкнули. – Не стоит заблуждаться – я могу вырезать тебе язык, и твой священный нож тебя не спасет.

– Каков на вкус он: горек, солон, сладок? – Николина подалась вперед и облизнулась. – Живьем с него лицо содрать бы надо!

Блез хрипло зарычал, соглашаясь с ней.

Убедить хозяина трактира сдать комнаты ведьмам и оборотням Клоду удалось легко. Убедить ведьм крови и оборотней не рвать на куски шассера явно было сложнее. Жан-Люк, похоже, не сознавал, в какой находился опасности, особенно учитывая, что его «священный нож» до сих пор лежал в ножнах на ремне Рида. К чести Рида, старого друга он не выдал. Если ведьмы заподозрят, что Жан-Люк беззащитен, они нападут без колебаний.

Терранс, однако, все знал. Он с предвкушением скалился, глядя то на Рида, то на Жана-Люка.

– И где она? – Коко вернулась к своим соплеменницам и встала между Ля-Вуазен и Николиной. – Ты можешь понять, где она, по загадкам Морганы?

Жан-Люк указал на смятую бумагу.

– Она… В туннелях. На этом Маскараде Черепов.

– Капитан, туннели весьма обширны.

Клод вертел в пальцах карту Таро. Увидев мой взгляд, он протянул ее мне. Но это оказалась вовсе не карта – она была алая, а не черная, и на ней был изображен злобно ухмыляющийся череп. Ртом и зубами ему служила золотая надпись Nous Tombons Tous, а сверху аккуратным почерком было выведено «Клод Деверо и „Труппа Фортуны“». Это было приглашение. С недобрым предчувствием я вернула его Клоду.