Искушённая

— Хорошо, — проговорил он. — Спасибо, Харлоу. Спасибо, Джулия.

— Это то, для чего мы здесь, — сказала Джулия, взъерошивая его волосы. — Теперь убедись, что ты делаешь так, как говорит Харлоу. Помирись и постарайся больше не ввязываться в драки сегодня. Здесь много работы, которую нужно сделать, если тебе скучно.

— Всё в порядке, — сказал Джексон, уже на полпути к двери. — Нам больше не скучно.

Джулия ухмыльнулась Харлоу, когда дети ушли, и закрыла за ними дверь.

— Дети, — промолвила она. — Хороший материал для практики, иногда вредный для нервов.

Харлоу рассмеялась:

— Я помню, как была в этом возрасте. Всегда нуждалась в подлатывании.

— Да, это связано с территорией. В любом случае, хорошая работа.

— Спасибо, я чувствую, что мне нужно ещё немного изучить компоненты целебного бальзама, особенно температуру и…

— Я имею в виду не только это. Я говорила о том, как ты относишься к людям. Это настоящий признак целителя. Всему остальному можно научить, но не другим вещам — эмпатии, взаимодействию с пациентами, особенно с детьми. Этому нельзя научить. Это врождённое и оно у тебя есть.

Харлоу с трудом сглотнула, почти чувствуя, что вот-вот прольёт слезу или две. Одно дело знать, что она становится более компетентной в лекарствах, но то, что Джулия сказала ей, значило для неё очень многое. Временами ей казалось, что она не подходит для роли волка и члена стаи, как будто была в чём-то не права.

Но с тех пор, как она училась под руководством Джулии, то начала понимать, что, возможно, в конце концов, с ней всё в порядке. И не только это, но она могла использовать эти навыки как целительница. А каждой стае нужны были целители.

Как только она закончила практику, то направилась обратно на территорию стаи, с нетерпением ожидая возвращения домой, чтобы она могла изучить кое-что из того, что узнала сегодня. Она также хотела увидеть свою пару — Винсента. В эти дни казалось, что они были кораблями, проплывающими в ночи, и Харлоу становилось всё труднее и труднее находиться вдали от него.

Дорога домой была недолгой, но она не торопилась. Это был шанс поразмыслить о прошедшем дне, а также осмотреть окрестности, и именно поэтому Харлоу редко садилась за руль. Эта земля принадлежала ей, как и всем остальным, кто принадлежал к стае, и она наслаждалась каждым мгновением, проведённым на свежем воздухе.

Дорога в Холлоу-Гроув, место, которое она называла домом, была окружена густым лесом. Она бегала здесь ребёнком, и девочкой, и волчицей, и изучила повадки стаи. Она была уверена, что знает каждое дерево, слышит треск каждой ветки и протоптала каждый квадратный дюйм земли.

Мелкий дождь заливал её лицо и прилипал к волосам, а запах сосновых иголок и влажной земли пропитывал кожу. Всё это заставляло её чувствовать себя живой и частью этого места. Она закрыла глаза и вдохнула, каждой клеточкой своего тела узнавая всё, как если бы они были одним и тем же.

Приближаясь к городу, она посмотрела на гору, которая, казалось, стояла на страже, её деревья пронзали серое небо, и улыбнулась. Теперь это стало ритуалом, способом признать, что это её дом, и когда она была маленькой девочкой, то была уверена, что гора отвечает ей взаимностью.

Харлоу срезала путь, избегая главной дороги через город, наслаждаясь собственной компанией и не желая нарушать ощущение покоя. Единственными мыслями, которые приходили ей в голову, была надежда, что Винсент будет дома, когда она приедет.

Вдалеке она увидела их дом, и на сердце у неё потеплело. Они с Винсентом прожили вместе совсем недолго, но их дом стал для неё таким важным местом, где они оба могли узнать о себе и друг о друге, прежде чем начать совместную жизнь.

Подойдя ближе, она ускорилась, каждый шаг приближал её к тому месту, где она хотела быть прямо сейчас, и она была уверена, что уловила его запах: свежий, тёплый и живой.