Шесть часов вечера. Я лежу в полном изнеможении, с распухшей головой в холле на кушетке и тупо смотрю в белый потолок. В сущности, белый потолок для меня вовсе не белый — он сплошь усыпан пятизначными числами, которые со сводящим с ума упорством мельтешат у меня перед глазами. Чтобы прогнать их, я опускаю веки, но они и под веками продолжают свой пляс на красном фоне. Два часа занятий до обеда и четыре после обеда — этого оказалось вполне достаточно, чтоб вдохнуть в меня ненависть ко всем видам пятизначных чисел.
Где-то там звонят, но я не обращаю внимания, потому что ждать мне некого, по крайней мере до завтрашнего утра, когда снова явится господин Гаррис со своим зловещим портфелем. Дверь холла открывается, слышатся шаги по ковру, и чуть ли не над самой моей головой звучит мягкий женский голос:
— Спящий красавец… Спите, спите, не смущайтесь.
Открываю глаза. Передо мной стоит брюнетка из «Копакабаны». Заложив руки за спину, она рассматривает меня с легким любопытством, будто пришла в зоологический сад. Стройная фигура незнакомки подана в превосходной оправе: на ней табачного цвета костюм, отделанный по краям бежевым кантом. Этот приглушенный табачный цвет удивительно идет к ее белому лицу и плавным черным волнам прически.
— Прошу прощенья, — говорю я. — Единственным извинением мне служит то, что я видел во сне именно вас.
— Вы лжец по профессии или просто любитель? — спрашивает брюнетка без тени улыбки.
— Не в моей привычке лгать, — сухо отвечаю я. — Когда правда способна мне повредить, я лишь умалчиваю ее.
— Ладно, ладно, — успокаивающе кивает гостья. — Пока еще рано говорить о своем характере. Более уместно признаться, как вас зовут.
— Эмиль.
— Просто Эмиль? — вскидывает она брови (очень красивые и даже не подрисованные, говоря между нами). Потом продолжает напевно: — «Эмиль, или О воспитании»… Бедный Руссо! Будь он с вами знаком, едва ли бы объединил эти две несовместимые вещи в одном заглавии.
— Не будем беспокоить классиков, — предлагаю я. Ваше имя, кажется…
— Франсуаз.
— Чем позволите искупить свою вину? Виски или мартини? — спрашиваю я, приближаясь к буфету, содержимое котрого изучил заранее.
Все подобного рода реплики — полнейшая глупость, но, если разговор начался с фальшивой ноты, трудно его изменить, и уйма времени уходит на пустую болтовню.
— Я предпочту перно, если таковое найдется, — замечает Франсуаз.
Ничего, кроме далеких литературных ассоциаций, это название не порождает у меня в голове. К счастью, брюнетка сама приходит мне на помощь и обнаруживает среди запасов бутылку, на этикетке которой написано «Рикар». Затем, опять же общими усилиями, вытаскиваем из холодильника на кухне кубики льда в нужном количестве, наполняем водой кувшин и размещаем свои находки на столике посреди веранды.
Труд сближает людей. Так что, когда мы наконец усаживаемся, каждый против своего бокала, фальшивый тон спадает до терпимых размеров.
— Ваш приятель оказался на удивление настойчивым человеком, — доверительно сообщает Франсуаз, закуривая предложенную сигарету и откидываясь на спинку кресла.
Не знаю, правда ли, что мою гостью зовут Франсуаз, но, судя по ее произношению, она настоящая француженка. Впрочем, сейчас мое внимание привлекает не столько произношение, сколько вид ее стройных ножек, которые она неосторожно скрестила перед моими глазами.
Я пытаюсь отвести взгляд в сторону и неудобно ерзаю в кресле.
ebooksa