Мы входим в студию. Указав мне на кресло, Франсуаз направляется к драгоценной горке, чтоб приготовить что-нибудь выпить.
— Значит, началось, — говорит она, ставя на столик две рюмки рикара и ведерко со льдом. — Только не так, как ты предполагал. Впрочем, это меня не удивляет.
— Не моя вина.
— Откуда я знаю? Вчера я доставила тебе пистолет, а шесть часов спустя одного твоего коллегу нашли мертвым, сраженным несколькими пулями того же калибра.
— Милко мне ничего плохого не сделал, зачем бы я стал его убивать?
— Можно подумать, что ты целился в Кралева, а угодил в другого. Когда человек впервые берет в руки оружие…
— Оставь эти плоские шутки.
— Не возражаю! Как только ты расскажешь что-нибудь стоящее.
Отпив из рюмки, я закуриваю сигарету.
— И долго ты будешь тянуть мне душу? — спрашивает Франсуаз и тоже закуривает.
— То ли еще будет, — отвечаю я. — Франсуаз, я присутствовал при этом убийстве.
— Очень интересно, — небрежно замечает брюнетка. — Вот почему ты так важен! Рассказывай же, чего ждешь!
Я коротко рассказываю о случившемся, опуская один-два момента, которые мне самому пока не ясны и нуждаются в уточнении. Франсуаз слушает с безучастным видом и, потягивая сигарету, задумчиво смотрит в сторону террасы.
— Основываясь на твоих показаниях, мы можем задержать Кралева, — заявляет женщина, когда я заканчиваю рассказ.
— И все испортить, — добавляю я.
— Вот именно. Но так как мы в судебной палате не работаем, то этого делать не станем. А почему ты вчера не уведомил меня о подслушанном разговоре и о своих проектах?
— Потому что не придал этому значения. И потому, что ты и не требовала уведомлять тебя о всяких мелочах. Если бы я уведомил тебя, ты бы сказала: хорошо, действуй.
— Вероятно.
— И получилось бы то же самое.
— Вероятно.