Эта идея занозой засела у него в голове, и он решительно не собирался от нее отказываться. Нет работников? Наймем. Нет оборудования? Купим!
Нет такого вопроса, который нельзя было решить деньгами.
На тонких губах Виталия Захаровича заиграла мечтательная улыбка.
— И еще, говорят, Эгерман младший подал документы на военную службу, — осторожно произнес Игорь.
Он прекрасно знал это выражение лица своего руководителя. Сейчас нужно очень и очень аккуратно преподносить новости.
— Да? Неужели взялся за ум? — седая бровь приподнялась.
— Не могу сказать. Однако, в данный момент, его еще никуда не распределили.
— Не страшно, пополниться наша благословенная армия еще одним тупым аристократишкой. Это все равно, что изгнание из семьи для него сейчас, чтобы деньги не разбазаривал. А с учетом, как он привык себя вести, нет, не вариант.
Игорь позволил себе скупую улыбку.
— И тем не менее, потребуется больше финансовых вложений, чем мы предполагали вначале.
— Я хочу эту винодельню, — отчеканил каждое слово Виталий Захарович. — Если пошел на службу, значит, денег совсем не осталось. Выясни все! Я хочу знать все! На что идет каждый рубль, каждая копейка!
Помощник не вздрогнул. Он привык к такому поведению своего работодателя и не ожидал никакой другой реакции.
— Давай, по обычной схеме, и чтобы без ошибок все прошло, — закончил свою речь и хлопнул кулаком по столу.
— И ты представляешь, — говорю Лерчику, едва мы засели в моей спальне, — она в кого-то влюбилась! Матушка аж дар речи потеряла. Но потом выдала такую тираду, что я даже невольно заслушался.
— А ты что? — спросил он и нахмурил брови.
— А что я? Развел руками.
— И все? И никакой ругани и наказаний?
— Что за ерунду ты говоришь? — я удивленно уставился на Субботина поверх бокала, — если ей запретить, так она же наперекор пойдет. А так… побесится и перестанет. Вспомни себя в семнадцать лет.
— А если это и вправду, любовь?
— Лер! Ну какая любовь?