Кэш,

— Хороший бой, мужик. — Я обхватываю его одной рукой, придерживая и призывая не сдаваться. Я знаю этого парня много лет, и неприятно осознавать, что я, возможно, сломал ему нос. — У тебя доброе сердце, именно поэтому ты заслуживаешь быть на этом ринге. Понял?

Он кивает, демонстрируя признательность, когда я осматриваю его нос. Он точно сломан.

— Я ценю это, мужик. — Зак делает паузу, чтобы перевести дыхание, и продолжает: — Вероятность того, что я уделаю тебя сегодня, была чертовски мала, но я не собирался сдаваться без боя. Твой отец хорошо меня обучил. Надеюсь, когда ты возьмёшь здесь руководство на себя, будешь тренировать меня также.

— Конечно, приятель. — Упоминание об отце вынуждает сдерживать эмоции. Я бросил бои после того, как он умер, сразу после моего двадцатилетия.

Прошло три года, но мне всё ещё трудно смириться с его потерей. Он был огромной частью моей жизни, и каждое маленькое напоминание о том, что его больше нет, убивает.

Но настала пора собраться с духом.

Каждая победа приближает меня к деньгам, которые мне необходимы, чтобы организовать свой зал и начать им управлять. Это моя детская мечта; и я часто наблюдал за тем, как папа тренирует своих парней.

Я всегда рассчитывал, что в будущем мы вместе откроем зал, но мечта разбилась вдребезги, когда он заболел и умер. Вскоре после этого я сделал паузу в боях, а затем вернулся обратно в надежде осуществить эту идею и заставить отца гордиться мной.

В какой-то момент стриптиз стал основным источником дохода, позволившим это провернуть, и бои только ускорят процесс. Это единственная причина, по которой я сражаюсь. Не из-за афтерпати, где все напиваются вусмерть, или удовольствия от власти над кем-то на ринге. А ради денег.

К концу второго боя я весь покрыт потом, а каждое движение отдаётся болью. Не только из-за самих боев, но и по причине спаррингов и танцев, которыми я занимался всю неделю, вплоть до сегодняшнего вечера.

Эти сражения ничто по сравнению с теми, к которым я буду готовиться через пару недель. Они потребуют гораздо большей подготовки и самоотдачи, чем я тратил в последние шесть месяцев после возвращения.

Поединки на складе — лишь разминка перед крупными игроками, к боям с которыми я так стремлюсь. Где водятся настоящие призовые деньги.

— Хорошие бои, мужик. — Рядом со мной возникает Эйб, его лицо опухло и всё в синяках после недавнего сражения. Одного взгляда на него достаточно, чтобы сказать, что ему стыдно за упущенный шанс на победу. — У этих парней не было ни единого шанса против тебя. Даже они это понимали. Поздравляю.

Я улыбаюсь и киваю, прежде чем похлопать его по спине.

— В следующий раз тебе удастся выиграть, приятель. Дай знать, если захочешь организовать еще несколько тренировок. Я найду время, но ты должен доказать, что тебе это нужно. Понял?

Он кивает и выдавливает улыбку.

— Они мне понадобятся. Я должен вернуться в форму. Больше никаких вечеринок до ночи. Особенно накануне боя.

— Хорошо, мужик. — Я перекидываю лямку сумки через плечо, готовый убраться отсюда, прежде чем меня снова остановят. — Мне нужно договориться о встрече. Увидимся в понедельник утром на тренировке.

Я уже на пути к выходу, когда Келли бросается на меня и останавливает, обхватывая руками.

— Поздравляю с сегодняшней победой! Смотреть, как ты дерёшься, даже приятнее, чем смотреть на твои танцы. Я впечатлена, Кэш.