— Ваше сиятельство, — мужчина поднял взгляд, отмечая проступивший на щеках дамы румянец, — Более нежных рук, чем ваши, я еще никогда не встречал. Они так же созданы для поцелуев, как вы для восхищения.
Румянец на щеках графини стал ярче. Но это не помешало женщине изобразить притворное возмущение.
— Ах, барон, оставьте свои глупости! Думаете, я мало получаю комплиментов?
Улыбнувшись одними уголками губ, Карис опустился на диван.
— О, вы в свете, как ярчайший драгоценный камень среди речных камней. Разумеется, это отмечают все. И мое бедное сердце разрывается от ревности, когда я вижу сколько поклонников кружит вокруг вас.
— Большинство из них интересуют только виноградники и деньги моего покойного мужа. — покривилась графиня Эрткон.
Барон с готовностью кивнул.
— Так и есть. К счастью, вы достаточно проницательны и легко читаете в людских сердцах. А значит, у охотников за состоянием нет ни малейшего шанса. Чему я, признаться, очень рад.
— В самом деле? — женщина склонила голову на плечо, рассматривая собеседника, словно некую диковинку.
— О… да. — Карис придвинулся чуть ближе, оказываясь на самой границе допустимого приличиями расстояния. — Откровенно говоря, будь мое богатство и положение сопоставимо с вашим, леди Эрткон, я бы предъявил на вас права еще в тот день, когда вы впервые появились в столице. И я бы никогда не позволил этим ничтожным людишкам, расточать комплименты моей женщине.
— Так вы, выходит, тиран, барон Кьярти? — игриво произнесла графиня, закусывая губу.
Страстный взгляд собеседника, его чуть охрипший голос, — все это вызывало в груди приятное волнение. Женщина не имела ничего против, чтобы беседа еще некоторое время продолжалась в подобном ключе. Увы… ее ждало разочарование.
— Прошу меня простить, леди. Я забылся. — вдруг произнес Карис совсем другим тоном, отодвигаясь на дальний край. — Рядом с вами так легко потерять голову. Но я прекрасно осознаю пропасть, разделяющую нас. Кто-то более удачливый однажды назовет вас своей женой…
При этих словах, по лицу графини Эрткон пробежала тень. А барон продолжал:
— Мне же остается лишь довольствоваться нашей дружбой… А потом, долгие годы вспоминать дни, проведенные в вашем обществе.
— Вы очень скоро меня забудете.
— Таких женщин не забывают. И, если позволите… — мужчина вынул из кармана небольшую шкатулку. — Я хотел бы преподнести вам это, чтобы и вы, хоть иногда вспоминали обо мне.
«Этим» оказался золотой браслет, из трех цепочек с вкраплениями изумрудов. Красивое украшение. Красивое и очень дорогое. У графини блеснули глаза.
— И вы, барон, еще будете после этого утверждать, что небогаты? Мне даже почивший супруг не дарил подобного… Он всегда говорил, что деньги нужно вкладывать не в побрякушки, а в землю…
— Невозможно! Женщин вроде вас, необходимо баловать. И я буду делать это, пусть даже на правах доброго друга. Позвольте вашу ручку, моя дорогая.