Присвоенный

— Это были «Доритос». И я не собираюсь отказываться.

Она отвернулась.

— Тебе не обязательно это делать, — резко сказал он.

— Я знаю, — ответила Лидия, глядя на него через плечо. — Но если ты больше не станешь шутить о кончине на моем заднем дворике, то я с радостью тебя накормлю. Кроме того, мне нужно чем-то заняться в следующие час и семнадцать минут.

Дэниэл нахмурился и взглянул на часы.

— У тебя есть планы на девять часов?

— Я не ложусь спать раньше девяти. — Она вошла в дом. — Это как люди, которые отказываются выпить бокал вина до пяти. Или как стояк днем. После девяти я могу с чистой совестью рухнуть и попытаться заснуть.

— Есть ли у тебя такие же жесткие правила для пробуждения?

— Не вставать раньше четырех утра. — Лидия махнула рукой. — Ты идешь?

Он вскинул оба указательных пальца вверх.

— Подожди, хочешь сказать, что в четыре пятнадцать уже в строю? Просыпаешься?

— Ага.

Покачав головой, Дэниэл переступил порог.

— Боже, я удивлен, что ты не ложишься спать в семь тридцать вечера.

***

— Похоже, нам суждено поужинать вместе, да.

Пока Лидия потягивала чай, Дэниэл откусил от бутерброда, который Лидия собрала из еды, к которой не притронулась ни разу за три последних вечера. Забавно, насколько он заполнил собой этот дом. Хотя мужчина сидел только на кухне, казалось, что он был во всех комнатах одновременно.

— На самом деле, я думаю, что это полдник. — Когда он приподнял бровь, Лидия пожала плечами. — Обед как ужин. Как полдник. Потому что давай посмотрим правде в глаза, это лучше, чем «заморозка».

Когда уголки губ дрогнули, Дэниэл опустил голову, словно не хотел светить улыбкой.

— Надо же, совершенно свежая еда.