Присвоенный

Лидия пожала плечами.

— Были только дедушка и я. Единственные в нашем роду.

— Что произошло с твоими родителями? — Вместо ответа она просто продолжила смотреть на свою тарелку, накручивая спагетти на вилку. — Я не хочу совать нос.

Чушь.

— Все нормально, — сказала Лидия с затравленной улыбкой. — Просто… кажется, это было в другой жизни, много лет назад. И я думаю… ну, я всегда жила в двух мирах, ни тут и ни там. Мои мама с папой как будто пытались примирить непримиримое.

— Расскажи мне, — прошептал он.

Улыбка Лидии была потерянной, когда она продолжила размазывать пасту по тарелке. –

— Ну, мама оставила меня после рождения, а отца я никогда не видела. Если бы дедушка не взял меня под опеку, меня бы здесь сейчас не было.

— Подожди, что… твоя мама оставила тебя?

— После родов. — Лидия подняла взгляд, словно проверяла его реакцию на ее слова. — Я тоже нежеланный ребенок. Это у нас общее. И нас обоих оставили матери.

— Да, это так. — Дэниэл покачал головой. — Значит, она просто оставила тебя в больнице?

— Она рожала дома. У дедушки. Она пыталась прервать беременность… неоднократно. — Когда он тихо выругался, Лидия просто продолжила, слова лились из нее все быстрее, словно она хотела поскорее закончить. — Она пыталась сделать дома аборт с помощью вешалки. Потом было две попытки суицида таблетками. Последняя… она бросилась под машину. Но я выжила.

Дэниэл мог только моргать.

— Лидия… Гребанный ад.

— Я узнала об этом лишь потому, что ее дневник был среди вещей, которые она упаковала для родов в больнице. Но они пришли слишком стремительно, чтобы ехать через весь город, и как только кровотечение остановилось, и она смогла встать, она села в машину и уехала. У меня осталась только эта сумка. Она лежала под кроватью, на которой я спала. Я открыла ее, когда мне исполнилось десять. Она собирала сумку с явным намерением сбежать сразу из больницы. Я прочитала дневник, но поняла все намного позже, когда стала старше. — Лидия неловко рассмеялась. — У меня осталась только одна ее фотография — на водительском удостоверении… Она даже не забрала свой кошелек, и я рада этому.

— Она еще жива?

— Вряд ли. Я пыталась найти ее однажды. Фотография в удостоверении была настоящей, но имя и адрес фальшивыми. — Она отложила вилку и пропустила волосы сквозь пальцы. — Господи, звучит как в дешевом сериале.

— Значит, ты жила с отцом своего отца?

Она кивнула.

— Он жил в отдаленной местности, окруженной лесом. Я спала с открытым окном над своей кроватью даже зимой. Больше всего меня успокаивал волчий вой.